Спой, детка

Видимо, она поняла мои намерения, отскочила, попыталась закрыть дверь. Но я быстро среагировал, поставил ногу, не позволяя ей это сделать. Шагнул внутрь и закрыл ворота на замок. Птичка в клетке! Охота началась!

– Недалеко же ты убежала, – медленно надвигаюсь на неё.

– Думаешь? – она отступает.

– Надо было на Северный полюс, хотя и там я тебя нашел бы, – она пятится, пока не врезается спиной в дерево.

– Попалась, детка, – прижимаюсь к ней, медленно наклоняясь, я почти коснулся ее пухлых губ, который она тут же облизала, слышу бешеное сердцебиение. Как же хочется вкусить её чувственный ротик, выбить стон страсти, своё имя, что как песня звучит из её уст. И я почти коснулся таких желанных губ…

– Тётя Лера! Всё, я соблала одуванчики, – к нам бежит дочка Маши и Артёма.

– Чёрт! Совсем про неё забыл.

– Не при ребенке! – Лера бьёт меня кулаком в плечо, смотрит строго, как воспитатель.

– Тётя Лера! – девчушка дёргает её за край коротеньких шорт, которые я так мечтал содрать с неё, но, видимо, меня ждёт облом. Опять!

– Да, Викуся, – она гладит девчушку по кудрявой головке, Вика и сама напоминает распустившийся одуванчик, которые держит в руках.

– Я соблала, пошли делать куколок, котолых ты обещала.

– Конечно, – соглашается Лера.

– Привет, Тигл. – так она меня называет, потому что не может выговорить букву «р».

– Ты знаешь его? – спрашивает Лера.

– Да, он папин длуг. – сажусь на корточки, Вика обнимает меня за шею, передает букет одуванчиков Лере. – Плокати меня на лошадке?

– Конечно, – сажаю её себе на плечи, и мы бежим с ней по дорожке, выложенной серым камнем, кружимся, Вика заливается звонким смехом. Крутнувшись ещё раз, вижу лицо Леры, в её глазах удивление соседствует с обожанием. Ради такого взгляда я готов катать малышку Вику целый день.

Лера догоняет нас, и мы идём в сторону беседки. В отражении окон дома, вижу, как мы выглядим, мы похожи на семейную пару, ловлю себя на мысли, что хочу детей именно от Леры.

Осознание этого, как обухом бьет по голове. Я же закоренелый холостяк? С некоторых времен, после Луизы, которую я в школе знал, как Лизу, зарекся жениться ещё раз.

А как же мои принципы, что лучше трахать разных баб, чтобы не привязываться? Куда делась моя уверенность, что холостяцкая жизнь это свобода? Теперь она меня душит. Я и на Марине никогда не собирался жениться, хотя отец обещал мне золотые горы. Я согласился только подыграть, пока отец не подпишет свой контракт. Когда они будут связаны с отцом Марины, объявлю о нашем расставании.

Мы зашли в беседку, на окнах голубые шторки из органзы, вокруг столика скамейка со множеством разноцветных подушек. Лера кладёт букет одуванчиков на стол, пододвигает чашку с водой.

– Смотри, Викусь. Мы вот так разрезаем стебель, – проводит по нему стеком для пластилина, разрезает до жёлтой шляпки, – И опускаем в воду.

Вика заглядывает в чашку, где в воде стебелёк приобретает кудряшки.

– Вот видишь? – Лера ставит бывший одуванчик на стол.

– Ула! Это жёлтое платишко, а это кудрявые волосики, прямо, как мои! Да, тётя Лера? – почему-то её имя она произносит с буквой «р».

– Да, теперь сама.

Вика берёт стек, высунув розовый язычок, ведёт по стебельку.

– Клуто! – кричит она, когда её стебельки начинают так же завиваться. Смотрю на Вику и завидую белой завистью. И чего Тёме не хватает? Красивая жена, замечательная дочка. Вот когда Лера родит, ни за что не пойду налево…

Твою мать! Куда заносит мою фантазию? Я, как кисейная барышня, сижу и мечтаю о принцессе, детях и обязательно огромной собаке в большом доме. А для начала нам бы дело довести до конца, хотя бы раз. Нет, много раз, одного точно мало будет.

– Тигран, присмотри за Викой, я сюда обед принесу. А ты, красавица, иди пока руки помой. – Она щелкает девчушку по носу.

– Пойдём, принцесса, – беру её за руку, веду к уличному умывальнику. Пока мы моем руки, Лера накрывает на стол. Суп с улыбкой из сметаны, тефтели в виде морды ежика. Она сама это приготовила? Вика хлопает в ладоши и радостно хохочет.

– Ты голодный? – моя заботливая девочка! Я безумно голоден, но при ребёнке утолить этот голод невозможно. Лера понимает, о чём я думаю, краснеет и смущенно опускает глаза.

После обеда идём, укладывает Вику, Лера читает ей сказку, а я не могу отвести от нее глаз, она так сексуальна в этот момент, ласково поправляет одеяло, целует спящую Вику, выходит на цыпочках и осторожно прикрывает дверь.

Как я хочу такую идиллию себе.

– Пойдём в саду посидим? – она оглядывается на дверь.

– А как же Вика?

– Мы погуляем возле окна и услышим, когда она проснётся.

– Хорошо.

Возле Викиного окна стоят качели, Лера садится, и я рядом, обнимаю за плечи, она раскачивается. Смотрю на длинные ноги, память подбрасывает отрывки, как она так же раскачивалась на мне.

– Лера… – мой голос хриплый, я скоро сгорю от возбуждения, нагибаюсь ниже, хочу поцеловать…

– Почему ты трахнул меня вчера? – грязные словечки из ее рта, как музыка, возбуждаюсь ещё сильнее, и до меня не сразу доходит смысл, она не помнит и это обидно.

– Ты не помнишь? – блядь, она не могла забыть тот оргазм, что испытала при петтинге.