Спокойная и уверенная

«Принято считать, что амниоцентез следует делать только женщинам старше тридцати пяти лет». Почему? Ну, таковы правила. Разве они не должны отличаться для разных людей? Видимо, нет (по крайней мере, по словам моего врача).

Беременность, казалось, рассматривалась как нечто универсальное. Метод, на основании которого я привыкла принимать решения (базируясь на объективных данных и думая о личных предпочтениях), практически не использовался. Это было весьма неприятно. Хуже того, рекомендации, которые я находила в книгах или слышала от друзей, часто противоречили тому, что говорил мой врач.

Беременность казалась миром тиранических правил. Как если бы, когда мы подыскивали себе жилье, наша риелтор заявила, что парам без детей ни к чему задние дворы, поэтому она не будет показывать нам такие дома. Хуже того, если бы мы сказали, что нам в действительности нравятся задние дворы, она могла ответить: «Нет, не нравятся, таково правило». Если бы она так сделала, клиент тут же отказался бы от ее услуг. Но в случае с беременностью это не работало.

Конечно, так было не всегда. От меня ждали участия в принятии некоторых решений, но даже оно оказалось поверхностным. Например, я сообщила врачу, что не хотела бы делать эпидуральную анестезию[6]. Это не очень частая ситуация среди беременных, и потому врач сказала что-то вроде: «Хорошо, но вам, вероятно, все равно ее сделают». Я была похожа на монарха, который вроде как принимает решения, но лишен реальной власти.

Не думаю, что данная проблема касается только беременных, опыт пациентов с другими диагнозами часто оказывается таким же. Но, как и для большинства здоровых молодых женщин, беременность оказалась моим первым опытом длительного взаимодействия с системой здравоохранения. И он становился довольно неприятным. К стрессу из-за множества правил добавился страх, что ситуация может выйти из-под контроля, если я не буду строго следовать рекомендациям врача. Я и предположить не могла, что буду так нервничать.

Мне нужен был врач, знавший, как принимать решения. Этому не учат в медуниверситетах. Как правило, в процессе обучения гораздо больше внимания уделяется теоретическим знаниям и практике.

Стало понятно, что анализировать данные и структурировать их придется самостоятельно. В теории это казалось нетрудным. Но, когда дело доходило до практики, мне просто не удавалось найти необходимую статистику по интересующему вопросу.

Я думала, мои вопросы довольно просты. Например, алкоголь. Следствием употребления спиртных напитков во время беременности может быть снижение коэффициента интеллекта ребенка. Но иногда так хочется насладиться бокалом вина! Если же была бы известна подтвержденная корреляция между алкоголем и коэффициентом интеллекта, я бы, разумеется, воздержалась от вина. Но мне требовались цифры: повлияет ли случайный бокал вина на IQ моего ребенка? Если нет, то никаких причин отказываться от вина не существует.

Или тот же амниоцентез (пренатальное тестирование). Минус состоял в риске выкидыша. Плюс – в информации о здоровье моего малыша. Но какова реальная опасность прерывания беременности? И как много информации действительно дает данное исследование по сравнению с другими, менее рискованными вариантами?

Ответов на все эти вопросы не было. Я спросила врача об алкоголе. Она сказала, что один-два бокала в неделю, «вероятно, допустимо». «Вероятно, допустимо» – это не число. Так же была представлена информация в книгах. В них, как правило, содержались неопределенные заверения («пренатальное тестирование вполне безопасно») или общие запреты («не было доказано, что какое-либо количество алкоголя можно считать безопасным»). Опять же никаких цифр.

Я попыталась приблизиться к источнику, прочитав официальные рекомендации Американского конгресса акушеров и гинекологов. Удивительно, что и эти сведения отличались от тех, что советовала мой врач. Создавалось впечатление, что в медицинском сообществе информация распространялась быстрее в теории, чем на практике. Но и здесь по-прежнему не было никаких цифр.

Чтобы добраться до фактических данных, я вынуждена была обратиться к документам, на которых основывались рекомендации. Иногда это было просто. Когда пришло время подумать, стоит ли соглашаться на эпидуральную анестезию в родах, я смогла использовать данные рандомизированных исследований[7] – «золотого стандарта» доказательства в науке – для определения рисков и преимуществ процедуры.

В других случаях все было намного сложнее. И несколько раз – разумеется, это касалось употребления алкоголя и кофе, а также увеличения веса при беременности – я не могла полностью согласиться с официальными рекомендациями. Вот где пригодилась еще одна составляющая профессиональной подготовки экономиста: я умела правильно читать и анализировать данные.