Спокойно, Маша, я Дубровский!

Я братишкиного нездорового веселья не разделила. Чему тут радоваться? Да если у Кулебякина войдет в привычку проделывать трюк с пеленгом мобильного, моей жизни не позавидуют и бесправные узницы гаремов! Тогда легенды про посещение художественных выставок и прочих благородных собраний придется забыть и жить тихо, как Штирлиц под колпаком у Мюллера. Мне сделалось так грустно, что Трошкина, взглянув на мою печальную физиономию, оставила неприятную тему рубки хвостов и перешла к следующему вопросу:

– Что будем делать?

– Бабулю выручать, что же еще! – ни секунды не раздумывала я. – Сейчас ее, как пить дать, в милицию загребут. Будут пытать, как ее «симка» на месте преступления, в телефоне убитой Дашеньки, оказалась!

– А то и просто пытать! – округлив глаза, добавила жути Трошкина.

– Как ты думаешь, Дюха, ба нас не выдаст? – заволновался Зяма. – Ой, как плохо, что мы ее потеряли...

– Как предлагаешь спасать? – Трошкина отвернулась от неконструктивно мыслящего возлюбленного и обратила серьезное лицо ко мне.

– Устроим налет на милицию и выкрадем бабулю прямо из камеры! – предложил братец, которого никто не спрашивал.

– Получим к сроку за убийство, которого не совершали, еще лет пять за самодеятельное бандитское нападение, – предупредила я. – Нет, спасти нас всех может только поимка настоящего преступника.

– То есть, если я правильно понимаю, сейчас мы заканчиваем ваньку валять и начинаем думать о том, как искать настоящего преступника? – прищурилась Алка. – А где?

– Ну, ты спросила! – возмутился Зяма. – Знали бы мы, где, живо нашли бы!

– Я спрашиваю, где мы будем думать? – уточнила Трошкина.

И язвительно добавила:

– Думать – это вам не дешевым развратом заниматься, для плодотворных раздумий соответствующие условия нужны: тишина, покой, уют! Отсутствие всяких раздражителей! – И она покосилась на Зяму, показывая, кто тут есть главный раздражитель, он же дешевый развратник.

Братец понял сказанное по-своему и заверил ворчунью:

– Дорогой разврат нам тоже по карману, не сомневайся! Вот тут недалеко есть такое местечко, тебе понравится: тихо, спокойно, уютно, французская кровать, джакузи и бильярдный стол. Идем?

Мне сразу захотелось спросить, для чего любителям дорогого разврата бильярный стол, неужели они и его как-то используют в процессе интимно-коммуникативных актов? Но Трошкина задышала, как марафонец на финише, и уже подняла повыше коробку с несъеденной пиццей, явно собираясь неразумно обрушить наши запасы провианта на буйную Зямину голову, поэтому я задала более важный вопрос несексуального характера:

– А телефон там есть?

– И телефон, и даже компьютер с выходом в Интернет, – обрадовал меня братец.

И подмигнул, остолоп такой, Алке, всерьез рискуя нарваться на нахлобучку пиццей:

– Кое-кому бывает нужно сначала по порносайтам побродить, виртуальных игрищ насмотреться!

Я с усилием выдернула коробку из побелевших кулачков подружки.

– Отдай! – зашипела Алка. – Отдай, я ему сейчас покажу разврат всех категорий!

– Включая третью? – забеспокоился Зяма.

– Отставить драку! Сейчас не время для внутренних раздоров, мы должны сплотиться против внешних врагов! – строго сказала я Трошкиной и сняла крышку с помятой коробки. – Предлагаю подкрепиться – и в путь!

– По скользкой дорожке в бордель? – съехидничала Алка.

– В него, в родимый! – растрогался Зяма.

И схлопотал-таки оплеуху куском пиццы. К счастью, она давно остыла, фрагменты ветчины и помидоров крепко влипли в сыр, и на Зяминой физиономии оставил след главным образом томатный соус, разводы которого развеселившаяся Трошкина сначала предложила считать боевой раскраской, а потом сама же заботливо удалила с лица любимого моими влажными салфетками и своими влажными поцелуями.

– Потерпели бы хоть до джакузи с бильярдом! – раздраженно попросила я.

За полчаса до полуночи мы за немалую сумму денег получили в свое полное распоряжение трехкомнатные апартаменты, полностью оснащенные для дорогого разврата, и после короткой экскурсии по местным достопримечательностям разделились по интересам. Братец повел Алку осваивать бильярд, а я устроилась за компьютером.

Посещение порносайтов в мои планы не входило, но пробиться сквозь них к чистому источнику Интернета оказалось нелегко. Кривясь и жмурясь при виде самопроизвольно открывающихся непристойных картинок, я практически вслепую вышла в поисковую систему и нашла сайт газеты «Утренняя жизнь».

Местный веб-мастер оказался таким же расторопным парнем, как фотокорреспондент Аракелов, – он уже выложил на всеобщее обозрение материал о той траурной тусовке, на которой мы с Зямой поминали усопшую Машеньку и в последний раз видели живой Дашеньку.