Сполна Заплатишь (СИ)

- Вот как? Особенная? – Милле глумливо рассмеялся. – Тогда женись на ней!

Бойс сильно покачнулся, едва не упал. Оперся рукой о дверцу кареты.

- Заткнись, Милле…, – было видно, что ему очень плохо. Дыхание вырывалось из легких с присвистом, – ты не понял ничего. Ничего не увидел. Меня блевать тянет от твоих нотаций. Я люблю ее. А она любит меня.

- Послушай, – зашипел Джон сквозь зубы, наклоняясь к нему, – Делай с ней что хочешь – все на твоей совести. В любом случае, замуж ей, бедной дурочке, никогда не выйти. Девственность ее – не такая уж драгоценность. Допустим, ты даже облагодетельствовал ее, переспав с ней. Хоть я так не считаю. Но она женщина, Бойс. Созревшая, готовая рожать. Ты об этом подумал? Подумал, что будет, если она родит тебе? Наследник МакГреев, рожденный местной идиоткой!

Бойс зарычал. Оттолкнулся от кареты, отчего она сильно накренилась, повернулся спиной к Милле и направился домой, раскачиваясь. Джон плюнул ему в след и крикнул:

- Похоть! Похоть и есть, как ее не назови!

Он влез в карету, без сил упал на мягкое сиденье.

- Едем, сэр? – на ломаном английском крикнул кучер.

Вместо ответа Джон ударил кулаком в стенку кареты. Экипаж тронулся и покатил к распахнутым воротам поместья.

4.

Опять она стояла, тише мыши, подслушивала, подсматривала. Ненавидела себя за это. Старалась ничем не выдать свое присутствие, пряталась в портьере, драпирующей дверь. И за это тоже себя ненавидела. Ненавидела, потому что потеряла всякое мужество. Не могла собраться с духом. Тряслась. На глазах кипели слезы. У нее будто отняли всякие права на него. Она утратила возможность смело входить к нему, когда только заблагорассудится. По любому поводу.

Сын метался по комнате. Хрипел, кашлял. И плакал. Она не верила самой себе – Лайонел плакал. Ей казалось, он рожден смеяться, и только. Придя домой, он прошел мимо, не остановился и не оглянулся. Вот теперь, она слышит, он говорит с кем-то. Что-то шепчет. Она тихо заглянула в комнату – сын стоял на коленях у кровати, и, уставившись на распятие, вырезанное в кроватной спинке, горячо молился.

- Больше никогда… Никогда… Клянусь, – донеслись до нее отрывочные фразы.

Элеонора собралась с духом, постучала.

Сын возник перед ней со свечой в руке.

- Мама… Что ты?

Мать подавила стон. Едва не лишилась чувств при виде его изуродованного лица. Но сумела улыбнуться.

- Что случилось, сынок?

- Мама, – Бойс смотрел сквозь нее. – Не спрашивай ни о чем. Сам расскажу. Позже.

Он повернулся и ушел, прикрыв дверь.

Элеонора тоже ушла.

Ночью, пролежав без сна несколько часов, Элеонора вернулась к комнате сына. Ничего не поменялось.

- Прости, Господи, – неслось из-за приоткрытой двери, – Прости. Дай сил не делать. Не оставляй, Господи…

Бойс приоткрыл один глаз и, жмурясь от бьющего в окно яркого солнца, взглянул на мать, которая легонько тормошила его за плечо.

- Сынок, проснись, я принесла тебе завтрак, – прошептала она. Он почувствовал, как лба касается прохладная ладонь.

Бойс сел, поморщился от боли. Вчера он забыл раздеться, до утра проспал в мокрой окровавленной рубашке. За ночь хлопок высох, пристал к ранам, оставленным на коже хлыстом Милле. От движения они вскрылись и закровоточили.

- Тебе надо раздеться, – мама подкатила к кровати столик на колесиках, на котором был сервирован свежий завтрак. – Поешь сначала, а потом мы обработаем раны.

Он заметил, что она старается не смотреть ему в лицо. Бойс потрогал щеку, нащупал грубый рубец, налитый болью. Ну и отвратный видок у него… Бедная мама.

- Я не голоден, мама, спасибо, – прохрипел Бойс, отстраняя тарелку с овсянкой. – По крайней мере, не сейчас.

- Тогда выпей чая, Лайонел.

- Хорошо. Который час?

- Далеко за полдень, – мама налила чай, подала чашку сыну, – Ты всю ночь бодрствовал. Не мудрено, что проспал почти до вечера.

Бойс сделал большой глоток, почувствовал себя лучше. Окно в комнате было распахнуто, со двора доносилась отборная гэльская брань.

- Отец вернулся? – спросил он.

- Да, – мама присела на краешек его постели, – приехал раньше обычного, в дурном расположении духа, уже три часа распекает прислугу. Дела в поместьях на Равнине идут скверно, арендаторы упираются, задерживают выплаты за землю. Урожай в этом году скудный. Отец зол. Дня через два он снова уедет и будет отсутствовать с полмесяца. Пока он дома, тебе не стоит показываться ему на глаза.

- Понимаю, – Бойс без особого удовольствия выслушал очередное заковыристое ругательство, которым отец снизу награждал кого-то из слуг, – Скажи, куда мне уйти и я уйду.

- Никуда уходить не надо, – вымученно улыбнулась Элеонора, – я уже придумала, где тебя спрятать. В северном крыле много комнат – выбирай любую, она тот час же будет вычищена для тебя.

- Но северное крыло заброшено.