Сполохи (Часть 1)

Почему в лесу баба с ведрами, куда идет?.. В другом месте Бориска на эту женку и не посмотрел бы, но ведь кругом лес глухой, и мастер вскользь помянул, что на этом берегу никаких деревень нет. От нечего делать решил парень проследить за женкой, стал красться следом.

Шагов через сотню лес как обрезало, и открылась просторная шалга5, поросшая молодым кустарником. Повсюду торчали пни: немало пришлось потрудиться людям, чтобы вырубить поляну саженей сто в поперечнике. Но не это удивило Бориску. Посреди шалги темнела пятистенная изба за высоким тыном, и к ней вела теряющаяся в траве тропинка. По этой тропинке женка прошла к калитке в тесовых воротах, не снимая с плеча коромысла, толкнула ее. Навстречу выскочили две похожие на волков собаки, замотали хвостами, запрыгали. Женка вошла во двор. Захлопнулась калитка, звякнул засов.

Возвращаясь к срубу, Бориска ломал голову над тем, почему в лесу такой двор стоит, кто живет в нем, зачем вдали от людей и отчего мастер не сказал ему правды... Ничего не мог надумать и решил попытать о том Денисова.

Всю неделю трудились без роздыху. Ладили на колоды поддон, заготавливали обшивку для дощаника. Дементий все делал на глазок, а получалось ловко, в самый раз. Понемногу Бориска начал понимать мастера без слов. Поведет Дементий рукой, большим пальцем шевельнет - Бориска уж знает: колоду надо привздынуть1. Рубанет в воздухе ладонью мастер сверху вниз и в сторону - ясно: требуется обрезать доску. Когда Бориска ошибался, Дементий недовольно хрюкал, как боров. К концу недели хрюканья стало меньше.

Наконец в субботу ввечеру Денисов всадил потес в широкую плаху, уселся на бревно и развязал привезенный из дому мешок. На свет появились аршинный кусок холстины, каравай хлеба, рыба вяленая, вареная говядина, лук, полпирога с грибами и пузатая баклага2 с пивом. Кивнул мастер Бориске: ужинать, мол, будем. Достав из мешка ендову3, обтер ее о рубаху, налил до краев, повернулся лицом к востоку.

- Очи всех на тя, господи, уповают, и ты даешь им пищу во благовремении... Хм! Втори молитву, тетка твоя мать... Открывашь щедру руку твою, насыщашь все живущее по благоволению. Аминь! - Он опустился на бревно, опорожнил ендову, не переводя духа, крякнул: - Ешь, парень. Питья не даю, поскольку зелен еще. Вон речной водицей запивай.

Бориска потянулся к пирогу, а мастер еще дважды опорожнил ендову, прежде чем приступить к еде.

- Не тяжек труд наш? - спросил Денисов, уписывая за обе щеки брашно: после пива его потянуло на разговор.

- У батяни також робил. Обыкнул. Одно нехорошо скучно тут.

Мастер искоса глянул на парня.

- А ты мыслил деньги гуляючи получать.

- Не к тому я. Людей кроме тебя не вижу, оттого и скучно. Не с кем словом обмолвиться.

Дементий снова взялся за баклагу.

- На что тебе люди? От людей-то суета одна. И грязь от них всяка, и склоки, и распри, и воровство.

- А любовь?

- Хм! Любовь... Блудня суть. Гибнут люди из-за этой самой любви, словно мухи.

Бориска усмехнулся.

- Что ты в пустынники не подался, схоронился б от людей-то.

Мастер вздохнул, сдвинул брови.

- Куды мне схима4. Моя рожа любого архангела до смерти напужат. С богом я не в ладах живу. Было четверо детёв, да ни один до году не дожил. Я ли господа не молил, а не помог всевышний. Люди бессильны оказались тож. Ну и послал я всех к...

- С богом не в ладах, а молитву творишь, - заметил Бориска. - И не тошно тебе этак-то?

Денисов уставился на парня злобными глазками.

- А ты пошто меня выпытываешь? Ты кто таков?.. Ты ништо! Смекаешь? Возьму вот плюну на тебя и каблуком разотру.

Бориска не испугался.

- Плюнуть-то и я могу. Шапку в охапку - и прощевай, Денисов.

Мастер молча плеснул в ендову пива, осушил до дна, провел мозолистой ладонью по бородище.

- Куды денешься? - уже миролюбиво сказал он. - Ты же утеклец. Поди-ко, ищут царски да патриарши слуги тебя по приметам.

- Нечего меня искать, - насупился Бориска, - никому я не нужен.

- А каку же службу до меня справлял?

- Про себя небось не сказываешь, так и меня пытать неча.

- Ишь ты... - злые огоньки в глазах мастера потухли, - колючий. Ладно, знать про тебя не хочу. Работай незнамым. Ешь-ко давай, ешь...

С едой расправились скоро. Темнело.

- Слышь, мастер, - решился в конце концов Бориска, - что за люди живут недалече отсель? В лесу шалга, а посреди нее двор.

Денисов сердито засопел, подвигал бровями.

- Высмотрел уже, тетка твоя мать... Ты вот что... Туда не ходи, недобро там.

Над лесом медленно догорал закат. Далеко в чаще раздался крик ворона, вещей птицы.

- Нечисто в той избе, - опять проговорил мастер.

Бориска глядел на него широко раскрытыми глазами, не дыша, не двигаясь с места. Спросил, но голос сорвался на шепот:

- Что ж там?

Денисов сунул ендову с баклагой в мешок, скрутил его, перевязал везивом.

- А не забоишься, как скажу?

- Не... - Бориска замотал головой, хотя у самого дрожь пробежала по спине.