Сполохи (СИ)

Мужик сощурился, пытаясь во мраке разглядеть больше.

– Разве тебе не Трогмортен Карре нужен?

– И он. И другие ведьминские дела, тебе не важные. Рескат, – сказала волшебница твердо. – За дорогу.

– Откуда рескат?

– Меня поймали и допрашивали, – спокойно ответила Мист. – Но не очень удачно для себя.

– Встретились-таки с настоящей ведьмой, – неожиданно расплылся в страшенной улыбке бывший узник. Пустые провалы на месте зубов выглядели настолько неестественно, что, казалось, сама реальность туда проваливается и всасывается. Мист даже отшатнулась, сделала короткий шаг назад, ловя себя почти в падении.

– Мы договорились?

– Бумага есть? И грифель. Идем к свету.

Прозвучало почти как проповеди Тилайны, но думать об этом было не к месту. Мист и ее разросшаяся группа сопровождения переместились к месту под факелом, и освобожденный долго чертил грифелем на расстеленном на полу свитке с обратной его стороны, вырисовывая схему и описывая комнаты и возможные места встречи с живыми.

– И я даже знать, наверное, не хочу, что тебе там в реликварии надо.

– И не стоит, – согласилась Мист, на кончике языка которой крутился честный ответ, что идет она за мощами Святого Амайрила, которых официально не существует вовсе. Она поискала по рюкзаку и протянула негаданному помощнику аккуратно завернутый в ткань рескат. – Вот. Надеюсь, ты в самом деле умеешь им пользоваться.

– Умею, – голос бывшего ловчего даже подсорвался от восторга, словно не хватило воздуха. – Покажу им колдунью смерть, – сказал он, разворачивая оружие и берясь за него явно опытным, тренированным движением. Это было особое прикосновение, особый хват.

– Как это работает? – спросила Мист. – Почему тебе не больно?

– Рука, – объяснил он, поднимая ладонь с рескатом и поворачивая так и сяк в свете факела. Его рука похожа на руки марионеток, которых производили для своих целей Раджехог и Карн: с серо-синими линиями, покрывающими ее вместо нормальных едва видимых сосудов. – Видишь шрамы? Тут выжжены нервы. Я ничего не чувствую несколькими пальцами и частью ладони. Поэтому у каждого ловчего свой захват, у кого как легло омертвение.

– Вообще-то, – с оттенком отвращения сказала Мист. – Это некромантия с применением технологий Ардоры, судя по тому, как это выглядит. Кто вообще допустил использование таких вещей в церкви Эйна?

– Святой Фофей создал первых ловчих, – сказал он. – Погоди. Ты говоришь, это все … ересь? Да откуда тебе, ведьме, такое знать?

– От других еретиков, конечно же, – ответила Мист, бросая еще один неприязненный взгляд на рескат. Рассказывать о том, что она, вероятно, отправила в поля пепла зажившегося на свете Фофея, конечно, не стоило. – Вам еще что-то нужно, или нам пора отправляться по своим целям?

– Еще кинжал дашь? Только мне особо нечего предложить-то уже, наверное. Разве что душу. Душу за кинжал возьмешь?

– И что я буду делать с твоей душой? Себе-то не приладишь, – Мист поморщилась, разоружила Воина на еще одну единицу и передала ее бывшему ловчему. – А теперь вперед. Я не собираюсь вечно бродить тут во мраке, мне еще по полям Пепла бродить, если следовать вашей нехитрой мифологии.

И дернула Тилайну за плащ, когда та собралась что-то сказать и насоветовать. Не время, не место, и нечего каким-то потенциальным смертникам знать, что по подвалам Атенаума разгуливает настоящая гнильцова эльфийка, вдобавок к гнильцовой ведьме.

– Наверх нам тоже, – сказал ловчий, весь подбираясь и собираясь с силами. Его спутники с угрюмой решимостью следовали за ним, тоже налившиеся до края глаз серым миром, но со всей очевидностью развивающиеся на каждом шагу. Они были смертниками, Ллоединн уже поцеловала их и звала к себе, и Мист почти чувствовала ее печать.

Наверху лестничного пролета они расстались. Ловчий и его команда молча и целеустремленно двинулись дальше вверх, а Мист и ее присные свернули налево, и потом снова налево, словно это было каким-то важным знаком.

Тут все выглядело куда приличней, и коридоры были освещены, и на посту нашелся самый настоящий тюремщик – правда, ненадолго, потому что Воин засек его первым, и прямо из-за угла размазанной тенью метнулся вперед. К тому моменту, как на место событий прибыли Мист и Тилайна, стражник был уже без сознания на полу, а Воин старательно увязывал его в кокон из веревок, что означало – задача “не убивать” все еще им чтится и ценится.

– Молодец, – скупо похвалила его Мист, собирая с пола связку ключей от камер. Их было много – но занято было от силы три, и в одной из них нашелся проклятый Трогмортен. Впрочем, когда Мист открыла дверь и увидела его состояние, у нее несколько угас запал.