Спонсор на дороге не валяется

Когда она уходила, Павел не сдвинулся с места, но девушка догадывалась, что он провожает ее взглядом.

В подъезде она чуть не столкнулась с двумя рослыми мужчинами. Они смотрели на нее и ухмылялись, однако не заговорили с ней, а просто отошли в сторону. Судя по всему, они знали, что ее ждет. Вика миновала их с показным равнодушием.

Лифт был умеренно грязный, с заклеенными рекламой стенами. Кто-то написал маркером на стене нелестные характеристики некой Ксюхи. Словом, обычный лифт обычного подъезда. И теперь эта подрагивающая кабина поднимала ее к тому, о чем жильцы дома вряд ли догадывались.

На лестничной площадке никого не было. Дорогая металлическая дверь в квартиру оказалась не запертой, Вика вошла внутрь без промедлений. Зачем медлить, если ждать еще страшнее?

Внутри квартира оказалась просторной и отремонтированной дорого и роскошно. Пожалуй, даже с показной роскошью, граничащей с безвкусицей. Похоже, в этом стилизованном дворце никто не жил – вокруг не было ни намека на личные вещи. Только мебель и дизайнерские сувениры.

Коридор как таковой отсутствовал, внутреннюю стену снесли. Вошедший сразу попадал в просторный зал с паркетным полом и явным недостатком мебели – всего-то диван, пара кресел и журнальный столик.

Максим дожидался ее в кресле, расположенном аккурат напротив входа. Молодой человек сидел расслабленно, закинув ногу на ногу. На нем были джинсы, увешанные серебряными цепочками, и тонкий черный свитер. Несколько подвесок, металлический ошейник и неизменный пирсинг дополняли количество металлолома на нем. На сей раз очков не было, и за Викой наблюдали настороженные, внимательные темные глаза, похожие на глаза небольшого хищного зверька.

Девушка ожидала несколько иного взгляда. Когда человек считает себя хозяином жизни, который вправе издеваться над кем хочет и когда хочет, это видно по его лицу. Но во взгляде Максима Лисицына не было ни превосходства, ни похоти, ни жестокости. Только странный ураган эмоций, который был Вике не совсем понятен.

«Слишком много анализирую, – решила она. – Какая разница, что там у него в глазенках? Он уже на деле показал, что он собой представляет!»

– Дверь запри, – велел он. Голос был тихий, вкрадчивый, но не лишенный эмоций.

И эмоции эти подозрительно напоминали страх. Вот только чего он боится, если он – хозяин положения?

Вряд ли он знает о том, что его ждет. Рука девушки невольно потянулась к миниатюрному шприцу, прикрепленному к широкому поясу платья. Она даже не думала, что такие существуют вне шпионских фильмов, пока в свои руки не получила!

– Существуют, – пояснил ее неожиданный союзник. – И используются они не в криминале… Ну, там, конечно, тоже, но изначально они разрабатывались для помощи в экстремальных условиях. Не озадачивайся теорией, просто делай что надо!

Только кажется, что если произнести «что надо», все сразу получится. Осознание того, что правота на ее стороне, не упрощало задачу Вики.

Это Ева могла кого угодно не то что уколоть – ножом ударить! В ее мире, в ее системе ценностей, такое было нормой. Вика же до сих пор не представляла, хватит ли у нее уверенности вогнать в кожу человека иглу и без промедления ввести препарат, который в принципе может привести к смерти.

– Вообще умереть он не должен, – успокаивал ее мужчина. – Молодой ведь совсем, выглядит здоровым… По идее, его просто парализует на длительный срок. Из побочных эффектов – сохранение паралича конечностей. Но умереть не должен… Если только сердце не больное. А если больное, то да, всякое возможно.

Он рассуждал об этом спокойно и даже обыденно. Вика же старалась сосредоточиться на мысли, что Максим Лисицын заслужил любой из названных вариантов, однако у нее не получалось. Он ведь еще совсем дите!

Она надеялась, что на месте будет легче. Наверняка Лисицын начнет вести себя нагло, вызывающе, разозлит ее, и ей уже самой захочется его прибить. Но нет, понять его эмоции было сложно, они находились за гранью примитивной радости мальчишки, который получил живую куклу.

Поэтому девушка решила подождать. Это не совсем соответствовало плану, но и не противоречило ему напрямую. Ей было слишком страшно все-таки сделать укол… Вика не представляла, что будет, если он умрет – не представляла себя убийцей! В прошлом она оборонялась довольно неплохо, однако лишь в те моменты, когда непосредственно на нее нападали. Ну а Максим не делал ничего откровенно плохого, просто смотрел на нее.

Так что она заперла дверь и снова замерла в ожидании дальнейших указаний. Лисицын не спеша поднялся, включил музыкальный центр, притаившийся на полу за его креслом. Музыка была громкая, но при этом спокойная, медленная и не вызывала откровенного раздражения.

– Можно пригласить тебя на танец? – Он подошел ближе и протянул ей руку.

– Разве это не должна быть фотосъемка?

– Это должен быть наш день вместе.

– Мне не такую работу расписывали…

– Просто доверься мне.

А какой выбор у нее оставался?