Спонсор

— Спи. — Он поцеловал меня в затылок, взял волосы, перехваченные резинкой, провел по ним ладонью и опустил мне на плечо. Коснулся ягодиц, погладил и глухо проговорил: — Хочу, чтобы на тебе было кружево. Ты же никогда не носила кружево? — шёпот мне за ухо, пальцы под трусики, по влажным складкам лона.

Сглотнув, я мотнула головой, совершенно не думая о том, что он этого не увидит. Он и не увидел — почувствовал.

— Теперь ты будешь носить кружево, Котёночек. И шёлк. И атлас. Уверен, тебе понравится. А мне понравится всё это с тебя снимать, — усмехнулся, прикусив мочку уха, а после, снова поцеловав в затылок, откинулся на соседнюю подушку.

Кружево… Слушая его негромкое мерное дыхание, я прикрыла глаза. Это моя первая ночь с мужчиной. С Ренатом. Я могла бы чувствовать неловкость, страх, неприятие… Могла бы, но не чувствовала. Только желание прижаться к его боку и, свернувшись, замурлыкать.

Выйдя из здания больницы, я написала Дмитрию смс, что буду через десять минут. Получив короткое «жду», сунула телефон в сумочку и присела на скамейку. Даже не верилось, что прошло всего несколько дней с тех пор, как я вот так же сидела в больничном сквере и не знала, как дальше жить. Горевала о Пашке… Горько усмехнувшись, потерла лицо руками. Думать об этом не хотелось. Всё это уже в прошлом. События последних дней изменили мою жизнь и, должно быть, изменили меня саму.

Утром проснулась я в постели одна. Ни Рената, ни его друга в доме уже не было. Взяв телефон, я увидела уведомление о новом сообщении. СМС от Рената, коротко и ясно: «приеду к девяти». Тут же вспомнились слова, что он говорил мне ночью. Кружево… Он желает видеть меня в кружеве, а я… Что я? Мне тоже этого хотелось! И хотелось, чтобы Ренат снимал его с меня. Медленно, не отрывая от меня взгляда. Так, чтобы я плавилась, чтобы внизу живота разгоралось желание, которое он во мне пробудил. Да, я изменилась… Очень быстро приняла новую для себя реальность. Знала бы мама…

Мама… Мамочка… Едва увидела её, лежащую на больничной койке, едва она открыла глаза и улыбнулась мне, и я тут же поняла — я не одна. Она снова со мной. Доктор сказал, что, если всё пойдёт хорошо, через несколько недель она будет выписана, и я смогу отправить её на реабилитацию.

— Вы можете побыть с ней наедине, — улыбнулся он мне, когда вместе мы вошли в палату.

— Какие лекарства нужно купить? — спросила я.

Он качнул головой.

— Ренат Каримович обо всем позаботился. Ни о чем не переживайте.

А после ушел. Я против воли улыбнулась и присела рядом с мамой. Конечно же, это не укрылось от её зоркого взгляда.

— Ренат Каримович… — повторила она.

Я кивнула и погладила её по светлым волосам. Мама… не знаю, что бы я делала, если бы потеряла её.

— Когда всё случилось, — выговорила я, — я обратилась за помощью в благотворительный фонд, и моя история так его поразила, что он решил лично позаботится о нас, — врала, а на губах продолжала играть улыбка. Маме нельзя волноваться. Она не должна была даже заподозрить неладное.

— Этот человек приходил вчера, — сказала мама. Я удивленно вскинула брови. Ренат приходил?! — Утром, едва меня перевели в палату, — продолжила она. — Сказал, что помогает тебе, что Маришку отправили в школу с интернатом, что жилье тебе предоставил… Ты же знаешь, Лиана, что такие люди благотворительностью не занимаются, — в глазах её затаилась тревога.



— Он ничего не попросил взамен, мам, — накрыла её руку своей и легонько сжала. — Он и театру помогает, где я выступаю. Приходил как-то, нашей руководительнице цветы подарил. Ты ни о чем не думай, я со всем справлюсь.

— Лиана… какая же ты у меня взрослая стала, — проговорила мама, и я выдавила улыбку. Взрослая… Вспомнились слова Рената в нашу первую ночь. В груди кольнуло осознанием, что вряд ли я могу стать для него кем-то большим, чем любовница, содержанка…

Долго с мамой пробыть мне не разрешили: процедуры, режим. Даже короткий разговор отнял у неё много сил, к тому же, времени было уже довольно много. Перед тем, как я ушла, мы вместе позвонили Маришке и, услышав её щебет в трубке, переглянулись. Школа ей понравилась. Общительная от природы, она уже успела обзавестись друзьями. Скучала по нам, но, по её же словам, не сильно. У меня как будто с плеч груз свалился. Иностранный язык, танцевальная секция… Такого в местной поселковой школе точно не было. В конце разговора я заверила Маришу, что скоро приеду в гости, хотя даже не предполагала, как это провернуть, если снова наткнусь на жёсткое «нет» Рената. Оставалось надеяться лишь, что кружево сделает его не таким непреклонным. Кружево и понимание, что я… Что я? Согласна? Хочу быть с ним? Последнее выглядело слишком многозначительным даже для меня самой. И всё же…

— Мы можем ехать? — едва я уселась на заднее сиденье автомобиля, поинтересовался Дима и, дождавшись моего кивка, тронул машину с места.

— Какая-то Вы грустная, Лиана, — после недолгого молчания снова заговорил он.

— Всё в порядке, Дим, — качнула головой и поймала его взгляд в зеркале заднего вида. — Скажи, а ты давно работаешь у Рената Каримовича?

— Несколько месяцев.