СПОНТАННОСТЬ СОЗНАНИЯ

Пифагор(*21). После Орфиков естественно перейти к Пифагору или, точнее, к Пифагореизму, поскольку сам Пифагор остается в истории философии скорее всего как фигура почти мифологическая. Окончательно оформился Пифагореизм ко времени позднего Платона.

В Пифагореизме, в соответствии с развиваемой им философией числа, душа есть числовое устройство или, позднее,— числовая гармония противоположностей тела. Она бестелесна и бессмертна. Только в виде Наказания она прикреплена к телу. Она втянута в общий круговорот природы — отсюда, как и у Орфиков, представление о переселении душ.

Сократо-платоновская философия**. В диалогах Платона одно из первых мест занимает тема индивидуальной души — ее происхождение (истечение ее из мировой души), ее бессмертие, ее причастность вечным идеям, ее круговращение — переход в другие тела после смерти. В диалоге Федон Платон приводит знаменитое высказывание своего учителя Сократа о четырех аргументах в пользу бессмертия души. О метемпсихозе Платон особенно подробно говорит в диалоге Государство. Там вернувшийся к жизни Эр (о нем мы уже говорили выше — в § 2«Б» этой главы) оказался вестником, который должен был рассказать людям о том, что происходит с душами после посмертного суда над ними. Вот один отрывок из этого рассказа [Платон, 1971а):

Стоило взглянуть, рассказывал Эр, на это зрелище, как разные души выбирали себе ту или иную жизнь. Смотреть на это было жалко, смешно и странно. Большей частью выбор соответствовал привычкам предшествовавшей жизни. Эр видел, как душа бывшего Орфея выбрала жизнь лебедя: из-за ненависти к женскому полу, так как от них он претерпел смерть, его душа не пожелала родиться от женщины... Случайно самой последней из всех выпал жребий идти выбирать душе Одиссея. Она помнила прежние тяготы и, отбросив всякое честолюбие, долго бродила, разыскивая жизнь обыкновенного человека, далекого от дел; наконец она насилу нашла ее, где-то валявшуюся: ведь все ею пренебрегли, но душа Одиссея, чуть ее увидела, сразу же избрала себе, сказав, что-то же самое она сделала бы и в том случае, если бы ей выпал первый жребий. Души разных зверей точно так же переходили в людей и друг в друга, несправедливые — в диких, а справедливые — в кротких; словом, происходили всевозможные смешения (620, а — d).

И несколько раньше, в том же диалоге мы читаем:

... души всегда самотождественны [третий аргумент бессмертия души Сократа]. И раз ни одна из них не погибает, то количество их не уменьшается и не увеличивается (611, а).

Но, может быть, лучше всего взгляд на природу души раскрывается в предсмертных словах Сократа. В диалоге Федон читаем [Платон, 1970 b]:

—...Однако ж, Критон... пусть принесут яд, если уже стерли. А если нет, пусть сотрут.

А Критон в ответ:

—Но ведь солнце, по-моему, еще не над горами, Сократ, еще не закатилось. А я знаю, что другие принимали отраву много спустя после того, как им прикажут, ужинали, пили вволю, а иные даже наслаждались любовью, с кем кто хотел...

А Сократ ему: