Спор на босса

– Лететь никуда не нужно. – Босс тоже взглянул на часы. – Думаю, в офисе уже чистота и порядок. А вот отгула у вас нет. Пришлось пообещать его нашей уборщице. И премию.

В существующей ситуации потеря отгула – это меньшее, из-за чего я стану переживать.

Босс разложил омлет по тарелкам, одну поставил с моей стороны стола, другую – со своей. И тут же приступил к трапезе.

– Присоединяйтесь, – указал он на свободный стул.

Я послушно уселась. Поковыряла вилкой омлет. Выглядел он замечательно, но аппетит у меня после вчерашнего был не очень.

– У нас что-то было? – задала я вопрос, который почему-то сейчас интересовал меня больше всего.

– Сегодня или вообще? – невозмутимо уточнил босс, но глаза его подозрительно блеснули.

– «Вообще» я и сама знаю. Так что речь идёт исключительно о сегодня.

– Обижаете, Юля. Разве мог бы я воспользоваться вашим беспомощным состоянием?

Я открыла рот, чтобы напомнить ему, что однажды он это уже сделал, но тут же закрыла обратно. Тогда, в командировке, мы оба были «в беспомощном состоянии». Да и кто первым начал, до сих пор не выяснилось.

– Спасибо… – тихо прошептала я.

– Вы ешьте, ешьте. Иначе я решу, что мои кулинарные способности не оценили должным образом.

– И уволите? – спросила я.

И тут же сама себя одёрнула. Ну вот что я пристала к человеку? Он меня пьяную притащил, уложил спать, завтрак приготовил. А я только и делаю, что бурчу. Злиться мне на него совершенно не за что! Если кто-то и виноват в случившемся, то это я.

Не особенно чувствуя вкус, я доела омлет и ускользнула в ванную. Предстояла нелегкая задача: с помощью контрастного душа и косметических средств превратить себя в то, что хотя бы с натяжкой можно было бы назвать «лицом фирмы».

И во время ее выполнения у меня появилось ещё несколько вопросов, один из которых я сразу озвучила, едва шагнула в коридор:

– А вы где спали?

– На диване.

Я посмотрела на него изумленно:

– Но у меня нет дивана!

– Как же нет? А на кухне?

Я схватилась за голову. Мои представления о времени и пространстве никак не позволяли представить высокого и широкоплечего босса, уместившегося на маленький угловой диванчик.

Но имелся ещё один вопрос… Его, конечно, не стоило бы задавать. Но я задала:

– Точно ничего не было?

Пока я стояла то под холодными, то под горячими струями, у меня в памяти кое-что всплыло. И это «кое-что» заставило усомниться в правдивости босса.

– Ну-у-у, – протянул он, – не могу сказать, что вы не настаивали… Но я держался твердо.

Лучше бы не спрашивала. Оказывается, я ещё и настаивала!

– Между прочим, у меня тоже есть к вам вопросы, – заявил босс. Я вскинула на него испуганный взгляд. – Например, мне безумно интересно узнать, что там за влюбленность первой степени и какую Ангелину вы определили мне в невесты?

– Что, вот прямо сейчас?

Мне бы хотелось отложить этот разговор на как можно более долгий срок. Например, навсегда.

– Нет, – босс покачал головой. – Сейчас мы отправимся в офис. Работа сама себя не сделает. Но за ужином я с удовольствием послушаю вашу версию вчерашних событий.

Я с облегчением выдохнула. Главное, не сейчас. До вечера еще дожить надо.

Я быстро сбегала за сумочкой, и мы вместе с боссом вышли из моего дома, вместе сели в его автомобиль, вместе приехали на работу и вместе вошли в приёмную. А там уже сидела Алина. Черт! Я совсем потеряла бдительность. Теперь-то уж она точно напридумывает себе всякого. А у нас, между прочим, никакого «всякого» не было! Хоть, как выяснилось, я и настаивала.

Я украдкой огляделась по сторонам. В приемной действительно было идеально чисто. Уборщица не зря получила отгул и премию. Алина поприветствовала нас как положено: ослепительной улыбкой без тени удивления. Но стоило боссу скрыться за дверью, как она подлетела ко мне:

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? Сбежала вчера неизвестно куда, на звонки не отвечала, сегодня являешься вместе с боссом… Выражение лица такое, что краше в гроб кладут. Скажи на милость, куда делись наши орхидеи? И как все эти события между собой связаны?

Я понимала, что человек, заплативший за меня вчера по счёту (не такому уж и маленькому) имеет право знать подробности.

– Алиночка, – взмолилась я, усаживаясь за стол и включая компьютер, – я тебе всё обязательно расскажу. Но потом, пожалуйста! Потом!

В чём Алинку нельзя упрекнуть, так это в непонятливости. Я и вправду была ей очень обязана, и с каждым часом становилась всё обязаннее и обязаннее: она взвалила на себя не только свою работу, но и часть моей. Внушительную часть. Потому что работник из меня сегодня был, увы, никакой. Нет, я, конечно, старалась думать о бумагах, но…

Босс в моем фартуке на моей кухне постоянно стоял перед глазами. Какая уж тут почта или документы на подпись. Кстати, с теми документами мне лучше было вообще не соваться в начальственный кабинет. Потому что я вспомнила, как именно я «настаивала».