Спор на корабле

Медные части корабельных приборов начистили краснофлотцы шкуркой и мазью, протерли ветошью, и заблестела медь на солнышке-даже глазам больно.

Хорошо на корабле после утренней приборки!

Все блестит, все играет на солнце, а сам корабль, стройный, опрятный, словно любуется на себя в голубую воду и сказать хочет: посмотрите, какой я сильный, красивый и смелый советский корабль!

Егорка во время приборки всегда прятался в сетки, где укладывали свои койки краснофлотцы, и ворчал.

Он не любил, когда шипела вода в рукаве, и выходил только после того, как солнце осушит палубу и нагреет ее.

Знал Егорка хорошо, что в эго время наступал утренний завтрак.

Так и вышло.

Вынесли краснофлотцы на верхнюю палубу медные чайники, кружки, сахар, сливочное масло.

Постелили клеенки, расставили все на них и начали есть, да так, что за скулами затрещало.

Чайки-зоркие, пронырливые-увидели сверху белый хлеб на палубе, поближе к кораблю подлетели и такой гомон подняли, что по всему, морю слышно стало.

Потянуло на сахар и Егорку. Вот ходил он, раскачиваясь, притворяясь, будто погулять вышел, а сам все косился, заметил, сахар плохо лежит-шасть! Лапой в пасть.

Только Егорку и видели…

Никакого спора в это утро и не было бы, если бы, наконец, краснофлотцы, всю ночь работавшие над стенгазетой, не вынесли ее и не развесили на верхней палубе.

Столпились около свежей стенгазеты все, и в первую голову прочли о том, что прошло пять лет, как комсомольцы города Харькова шефствуют над кораблем, что устраивают комсомольцы празднество в честь крейсера и приглашают краснофлотцев к себе на праздник, да.. таких, чтобы по специальности самые ответственные были и чтоб о красном флоте рассказали от начала до конца.

Внизу от имени корабельной комсомольской ячейки было напечатано, что сегодня же нужно выбрать делегатов, пусть поедут самые лучшие в столицу Украины.

Сели краснофлотцы-и завтрак не в завтрак. Думали-думали, и никак пе могли придумать, кто же это из них самый лучший, по специальности ответственный и обо всем флоте и все знает?

Егорка не потерялся и здесь. Почуял озорной, что на него внимания не обращают, да цельную кружку с сахаром и спер.

Тут поднялся один краснофлотец, обвел товарищей глазами и спросил:

- Говорить можно?

Краснофлотцы ответили:

- Ну что ж, говори, товарищ.

- Не иначе, товарищи, как от нашей рулевой специальности к комсомольцам послать. Ведь это мы, рулевые, корабль на курсе держим, следим чтобы он на мель не напоролся, на камни не налетел или в тумане о другой корабль не стукнулся. Морскую глубину измеряем и за ходом корабля наблюдаем со всей ответственностью. Все огни маяков знать должны. Корабль так на место поставить должны, чтобы не ударился он, подошел вплотную к стенке. Ну как же это корабль без нас ходить будет? Очень мы ответственные, рулевые, нас и посылать.

Ничего краснофлотцы рулевому не ответили, прав был он по-своему.

Разве нет?

Вечно он за штурвальным колесом стоит, ворочает его в разные стороны. Смешно смотреть, как корабль его слушается, как маленький ребенок старшего.

Стоит только рулевому колесо штурвальное вправо повернуть, как и весь громадный стальной корабль вправо катится.

Вспомнили краснофлотцы, как в прошлогодние маневры, ночью, с погашенными огнями бежали корабли полным ходом, да чуть и не столкнулись. Не потерялись рулевые тогда, отвели корабли от беды.

И то правильно, что всегда рулевой наверху находится, солнце его жжет, и дожди поливают- ничего не скажешь.

Молодцы наши рулевые!

Хотели уж краснофлотцы рулевых к шефам выбрать, да вышел вперед складный, ловкий краснофлотец и поднял руку.

- Товарищи! Краснофлотцы! Ребята! А мы, сигнальщики, хуже всех что ли? Вот уж как ответственна наша работа, и выразить невозможно. Не даром и зовут нас - корабельные глаза. Слепой ведь корабль без сигнальщиков. Все-то время мы в бинокли да в дальномеры и во все свои сигнальные глаза смотрим, не случилось бы какой беды с кораблем. А что самое важное, так это мы все приказы по флоту на флагах читаем, с кораблями переговариваемся. Всех выше мы находимся, все видим, стало быть, и комсомольцам всех больше рассказать можем. Тут и думать нечего, посылайте сигнальщиков до Харькова.

Разволновался сигнальщик, даже шапку с ленточками задом наперед надел.

Ничего ему краснофлотцы не ответили. Прав был сигнальщик по-своему.

Разве нет?

Вспомнили все вдруг, как однажды шел корабль в сильную волну и встретился с английской военной эскадрой.

И случилось тут такое несчастье: оторвало ветром советский вымпел, что на самом верху мачты находится,-красный длинный флаг. Оторвало его вместе с веревкой, и никак невозможно было второй поднять. Надо было лезть на мачту.

Английские офицеры нарочно ход своих кораблей уменьшили. Смотрят, как это советский сигнальщик в такое волнение на мачту полезет, когда и на верхней-то палубе стоять невозможно.

Да не побоялся советский сигнальщик, вскарабкался на мачту, как кошка, продел веревку, поднял новый вымпел, и развернулся красный вымпел по ветру лучше прежнего, сорванного.