Спор на любовь. Получить дочку тренера

Миша лишает мои разумные мысли возможности думать. Пузыри-пузыри, снова это безумство с приятным ощущением невесомости. Наш поцелуй становится горячим и страстным. И не хватает сил опомниться, все тело горит, когда Миша так жадно целует, гладит мои плечи, спину, блузку поднимает…

Упс!

— Мишка, ты забыл, где мы? — я первая опомнилась, когда он полез к лифчику.

— Черт, это руки! Что же вы делаете, паразиты? — встряхивает ладонями. — Алинка, я не при чем. Это они обнаглели. Ишь, куда размечтались пробраться, — и вижу, как вздыхает тяжело.

Почему-то в этот момент вспоминается записка…

Мишка на все почти умеет отшучиваться. Интересно, так сделает и сейчас?

— Миша, ты встречаешься со мной не просто так?

Практически слово в слово повторяю записку. Жду, что ответит, затаив дыхание.

Миша медленно моргает, явно удивленный вопросом. Озадаченно чешет затылок, и произносит потом:

— Конечно, не так просто. Мне тебя нагадали бабки на крупе из-под овцы. Так и сказали, будут звать Алиной, как увидишь ее — потеряешь покой, и не быть тебе больше свободным Медведем. Все сбылось!

— Миша, а серьезно нельзя?

— Можно.

Он наклоняет ко мне ближе лицо и так пронзительно заглядывает в глаза, что от неведомого напряжения сердце чаще стучать начинает. Я вижу по Медведю, когда он забавляется на иронической волне, и успеваю заметить, когда, как сейчас, становится резко серьезным.

— Для меня все непросто, Алинка. С тобой точно нет. Знаешь ли, я умудрился влюбиться в дочку строгого тренера. Представляешь, как мне тяжело?

— Влюби-иться? — ошеломленно выдыхаю, позабыв обо всех записках на свете.

— Да, моя Звездочка, — с легким кивком подтверждает, а я тону-тону в его завораживающем искрящемся взгляде. — Я люблю тебя! Люблю, моя радость! Получается, что и зверею из-за этого. Сначала не понял, от чего мою крышу снесло. Но потом уж дошло. Теперь ясно, что я не просто дурак, а с пометкой «влюбленный».

За спиной Миши какие-то люди мелькнули, проходя в малый зал. Он не видит и к моим губам приближается. А я так растрогалась после признания, что сама чуть на него не набросилась.

Целуемся и плевать уже, что подумают.

Кружится голова не только от жаркого поцелуя. Миша мне признался в любви!

Ждала ли я? О боже, я об этом мечтала!

Еще никто из парней настолько откровенно не признавался мне в чувствах. О-о-о… как же романтично получилось.

Мы возвращаемся в главный зал, с целью затеряться за фуршетным столом. У меня горят щеки, немножко щипают глаза и такая растянулась счастливая улыбка, что сестра, заметив издалека, весело качает головой. Будто говорит мне — ну вы даете, влюбленные. И смеется, конечно, при этом.

Домой возвращаюсь не ногами, а крыльями. Лечу, перепрыгивая порог. Этот вечер получился спонтанно, а таким стал незабываемым. Медведь меня любит! И я не сомневаюсь. Я же видела, как он проникновенно говорил, и как смотрел, и как…

— Алина, ты поздновато.

Ой-й! Взвизгиваю от испуга.

Тут же включается свет в коридоре.

Папа подходит ближе ко мне. Выглядит таким, как будто ждал. Чего-то насупился, можно подумать, мне снова тринадцать. Тем более, я не так уж и поздно пришла.

Миша до дома не довозил. Осторожно провожал. Мы очень внимательно проверяли, чтобы никто не следил. И почему тогда папа решил возмущаться? Настроение испортили инвесторы футбольного клуба, или что?

— Пап, ну зачем торопиться? Завтра выходной. А мне захотелось подольше провести время на выставке. Там же такая красота, — пока скидываю обувь, рассказываю.

— И что же там такого интересного?

— Картины со смыслом, вот глянешь, и в душу западают, — особенно вспомнился Мишка, так я и смотрю на него. — Подруга нашей Карины, действительно, талантливая. Еще и вкусным фуршетом кормили. Поняла, что люблю теперь выставки.

— И я рад, что ты у меня такая умница, — усмехается папа. — В картинах разбираешься, отцу с легкостью врешь. Ну какое же сокровище вырастили!

Э-э… открываю рот и захлопываю.

В смысле, вру?

О что-то знает?

Хм-м… Похоже, да. Не зря ведь дожидался и напал с расспросами.

— Признаваться не будешь?

Я продолжаю молчать. И тоже насупилась.

— Ладно, все сам тогда. Ну-ка, смотри, — папа включает видео на телефоне. — Мне прислали нарезку с выставки. Оказывается, туда приезжали репортеры из местного канала. Пробыли недолго, прошлись по залам, взяли небольшое интервью у художницы. Каким-то образом, и ты там засветилась. И постоянно находилась возле подозрительно знакомого экспоната…

На видео мы с Мишей обнимаемся, на другом отрезке целуемся. Вот уже точно возле картины стоим. Эм… недолго, поворачиваемся друг к другу и за ручки беремся. Какой же он у меня самый лучший Медведь. Мы, правда, отлично со стороны смотримся.

Так, я же на допросе. А то снова в голове пузыри надуваются. Все легкие, воздушные, радужные. Такие… такие, как у влюбленных бывают. Мишка не один, на кого нахлынули настоящие чувства.

Но как мы проворонили репортеров?

Вот куда мы смотрели?

А, ясно. На видео же все четко показано. Друг дружкой любовались и на поцелуи срывались. Наверное, когда влюбляешься, осторожность хромает на обе ноги.