Спор на любовь (СИ)

Я появилась на пороге ее дома внезапно, но Ангелина до сих пор не подавала виду, что мое присутствие ее стесняет. То мгновение, когда я вошла в дверь, наверное, станет нашим общим кошмаром. Ангелина схватилась за сердце, втаскивая меня в коридор и умоляя сказать, что со мной не так?

А со мной было все НЕ ТАК, правда помнила я о случившемся очень смутно. Было такое чувство, будто мозг перегрелся от напряжения и постарался обезопасить организм от излишнего стресса, спрятав те воспоминания, которые приносили мне жестокую боль.

— Милая, давай отдохнем семьей, съездим туда, где были так счастливы детьми? Лика?

Прошло уже больше недели с тех пор, как я приехала домой к Ангелине и меня поселили в гостевой спальне. Сестра избегала разговоров с тех пор, как я прямо в коридоре упала на пол и билась в истерике, срывая с себя ненавистную одежду, в которой уехала из гостиницы. У меня словно шлюз безумия открылся, за что я потом себя не раз винила.

А что, если бы дети были не в садике, а дома? Напугала бы их до полусмерти!

Но эта мысль пришла позже, когда слезы иссякли, а боль притупилась, оставляя место пустому равнодушию и зарождающейся нежности к детям сестры. Во мне проснулся материнский инстинкт, или просто нерастраченная и отвергнутая любовь требовала выхода, который я благополучно нашла в детях Ангелины. И вот сегодня, спустя неделю жизни в их доме, сестра снова косвенно вернулась к теме моего состояния.

— Пожалуйста, не молчи! — просила она, ставя кружку обжигающего ароматного кофе прямо мне под нос.

Да-да! С некоторых пор я возненавидела зеленый чай, и теперь пила только кофе: черный, крепкий до горечи и обжигающий до боли.

— А я и не молчу, — отчего-то по-детски возразила сестре.

И действительно, за последние семь дней я только и делала, что читала, пела и разговаривала-разговаривала до полуобморочного состояния, но только с собственными племянниками. В итоге, за неделю, мы выучили практически наизусть книгу песен и любимый репертуар стихов мальчишек, я посмотрела заново диснеевские «Утиные истории» и интуитивно зазубрила, как зовут собак из мультфильма «Щенячий патруль».

— Лика! — посмотрела мне в глаза старшая сестра, — ты игнорируешь любую попытку откровенно расспросить тебя, что произошло? Твой телефон выключен…

— Выброшен, — поправила я Ангелину.

— Номеров Элис и Дмитрия у меня нет, а твой босс, между прочим, грозиться приехать ко мне домой и оторвать кое-кому голову. — Сестра умоляюще посмотрела прямо мне в душу, но толку-то? Душа разбилась, а вместе с ней и восприимчивость к чужим просьбам. — Я даже примерно не представляю, в чем дело.

— И не надо, — отрезала, вставая из-за стола, — я в душ, а после в магазин за котом Нуаром.

— ЛИКА! — взревела сестра страшным голосом, которым обычно пугала своих сыновей, когда те вели себя безобразно, капризничали и кидались на пол. — Немедленно! Все! Мне! Расскажи!

— Ну, Игорь как-то обмолвился, что дети давно хотят игрушку из какого там идиотского мультфильма про супер героев, вот я и решила съездить и купить, — строила из себя откровенную дуру, — а сегодня как раз свободный день выдался, ни забот, ни хлопот.

Ангелина схватилась за голову, но продолжала испепелять меня взглядом, буркнув что-то про Италию и мое согласие, а в ванной я поняла, что действительно не прочь отправится в Бриндизи — южный городок, покоривший сердца родных, но абсолютно не впечатливший меня. Теперь все равно где, лишь бы подальше от прежней жизни!

Я понимала, что бежать бесполезно, что рано или поздно придется вернуться в нашу с Элис квартиру, чтобы забрать вещи, написать на работе заявление об уходе, если меня еще по статье не уволили, поговорить с друзьями. Но сейчас, сейчас я готова лететь в Бриндизи, купаться в море и глазеть на местные достопримечательности в компании Игоря, племянников, Ангелины и собственных родителей, лишь бы забыть Ника, его имя, его глаза, тело…

Из крана лилась горячая вода, заполняя ванную до краев, а из глаз жгучие слезы обиды и нерастраченной любви, наполняя тело отчаянием и горечью. Я ненавидела Ника за то, что он сделал, и любила так сильно, что каждую ночь засыпала с его именем на губах и его образом в голове.

Мне хотелось бежать от самой себя, потому что с каждым прошедшим днем гордость таяла на глазах, толкая меня к Нику. Приехать и умолять его… но о чем?

Все сказано, все сделано, но, Боже мой! Как мне хотелось продолжения!

— Ты дура, Лика. Ты едешь в Бриндизи, чтобы найти там итальянского красавчика и отдаться ему на борту яхты!

С этими мыслями я скинула с себя пижамные шорты и майку, чтобы погрузиться в горячую воду и на время отогреть собственное заледеневшее тело. Этот ритуал стал мне необходим, чтобы чувствовать себя живой. А племянники подарили смысл жизни, хотя я видела, какими глазами смотрит на меня Игорь — муж сестры, так, будто я стала приживалкой, которую желательно побыстрее выселить.

Черт!