Спор о Сионе. 2500 лет еврейского вопроса

Завладев в 1946 г. властью, террористы принялись прежде всего выживать из Палестины англичан, зная что при созданном во время Второй мировой войны положении им обеспечен успех. Если бы англичане стали защищаться сами или защищать семитских арабов, — крик об «антисемитизме» не умолк бы до тех пор, пока политики в Вашингтоне не выступили против англичан; когда убрались бы англичане, пришел бы черед изгнанию арабов. Террор фактически продолжался уже долгие годы, и убийство Мойна было лишь одним из многочисленных эпизодов. Один из допекаемых сионистами британских министров колоний, Оливер Стенли заявил уже в 1944 г. в Палате общин, что этот террор существенно нарушил «ведение английских военных операций», другими словами способствовал отдалению конца войны; Стенли заслуживает, как источник, доверия, ибо после его смерти сионисты восхваляли его, как нашего верного друга». В 1946 и 1947 гг., после женевского конгресса сионистов, террор резко усилился и сотни британских солдат были перебиты в засадах или во сне, взорваны бомбами и т. д. «Древнее зло» этого террора было намеренно продемонстрировано, когда двух английских сержантов медленно замучили до смерти и оставили повешенными в роще. Выбор этой левитской формы убийства указывал, что здесь действовал иудейский закон: «повесить на дереве» было смертью, уготованной «проклятым Богом». Дрожа под яростными нападками американской и английской печати, британское правительство боялось обеспечить защиту своим чиновникам и военным, и один британский военный писал в «Таймс»: «Какая армии польза от симпатий правительства? Оно не наказывает за убитых и не предотвращает дальнейших убийств. Неужели у нас нет больше достаточной смелости для обеспечения закона и порядка там, где они лежат на нашей ответственности?»

Именно в этом и была зарыта собака. В результате «непреодолимого давления» правительства западных великих держав превратились в безвольных рабов, а Великобритания и Америка перестали быть суверенными нациями. Доведенное до отчаяния английское правительство передало в конце концов палестинский вопрос новой организации в Нью — Йорке, называвшей себя «Объединенными Нациями» и имевшей так же мало прав распоряжаться Палестиной, как и Лига Наций до нее. Делегаты с острова Гаити, из Либерии, Гондураса и других медвежьих углов «свободного мира» толпами перли к «Лейк Саксес» (Озеро Успеха), забытому пруду в предместье Нью-Йорка. Из лона ООН с шипением выползали все новые отпрыски с именами вроде КОБСРА (Совет британских благотворительных обществ помощи заграницей), УНРРА (Администрация объединенных наций по вопросам помощи и размещения), ЮНЕСКО (Организация ОН по вопросам просвещения, науки и культуры) и пр. В один прекрасный день нечто под названием ЮНСКОП (Специальный комитет ООН по вопросам Палестины) представило ООН доклад, рекомендуя «раздел Палестины».

Наш доктор Вейцман, хотя давно уже уволенный за свои предостережения против терроризма, был опять главным источником информации для прибывших в Иерусалим деятелей ЮНСКОПа; теперь он срочно вернулся в Нью-Йорк, где он в октябре-ноябре 1947 г. руководил закулисными махинациями еврейского лобби, «Непреодолимое давление» действовало с неослабевающей силой. Делегаты, показывавшиеся публике в киножурналах, были пустыми куклами; вся большая игра велась за кулисами, и в этом, по словам Честертона, «реальном мире», о существовании которого общественность даже и не подозревала, организовывались две операции, с помощью которых судьба Палестины должна была решиться вдали от болтовни в залах ООН. Прежде всего, сотни тысяч евреев из России и восточной Европы перебрасывались контрабандой через всю западную Европу для вторжения в Палестину; далее, приближающиеся президентские выборы в США были использованы сионистами, чтобы заставить обе соперничающие партии драться за поддержку сионистов, обеспечив тем самым подачу решающего американского голоса в ООН в пользу этого вторжения.