Спор о соли и железе (Янь те лунь)

«Владеющий государством использует на службе достойных, отбирая их из толпы; ученый [муж] следует добру, обладая обширными знаниями. Зачем непременно это [должны быть] «князь (гун) Чжоу» и «Кун-цзы»? Поэтому я сказал только «подражают им» — и все. Теперь же [скажу:] Шанский Ян пошел против пути совершенномудрых людей, изменил и испортил обычаи Цинь, после этого правление пришло в беспорядок, а [государь] не в состоянии был устроить его, [нравы] стали распущенными, а [государю] невозможно было восстановить их [в прежнем виде]. Когда глупый человек поджигает заросли на лугах, то больше [ничего] нельзя спасти; когда осы или скорпионы жалят человека, тот до самой смерти не может прекратить действие их яда. Когда [одни] назойливы, то [другие] останавливают их, когда [одни] неспокойны, то [другие] успокаивают их; [но при этом] высшие и низшие бывают утомлены и встревожены, а смута все более нарастает. Поэтому наставление и духовное преображение, [исходящие от] совершенномудрого человека, вверху струят свет вместе с солнцем и луной, внизу распространяются [среди народа] одновременно с [влиянием] Неба и Земли, разве [про это] скажешь: «[Он] что-то »чинит" в небольших масштабах?"[2152]».

Императорский секретарь сказал:

«Если дыра в одежде не починена, то день ото дня увеличивается; если течь в дамбе не заделана, то день ото дня возрастает. Когда Великая «Река Хэ» вначале «промыла [дамбу] в [местности] Хуцзы», вода текла всего лишь тонкой струйкой; когда же [образование] этой [промоины] закончилось, [река] разлилась и стала [источником] несчастья для государства центра; она обрушила бедствие [на земли] Лян и Чу, произвела разрушения в [землях] Цао и Вэй, внутренние и внешние городские стены обвалились, запасы и накопления поплыли по течению, сто кланов приютились на деревьях, на [пространстве] в тысячу ли не осталось домов. Это привело к тому, что сиротам и вдовам не на кого стало опереться, старым и малым не к кому стало примкнуть. Поэтому покойный божественный властитель горевал и скорбел о [постигшем] их стихийном бедствии, лично осмотрел береговую плотину Реки Хэ, совершил подвиг Юя [по усмирению вод], и течение Реки Хэ благодаря этому вернулось в [прежнее русло, а жители] Цао и Вэй благодаря этому успокоились. Сто кланов почитали его подвиг и воспевали его внутреннюю духовную силу, пели при этом песню: «В Сюафане заделана [промоина], к нам придет полное счастье»; вот как было [дело] также и [в этом случае]. Почему же не надо «чинить в небольших масштабах»?[2153]».

Знаток писаний сказал:

«Если Река Хэ образовала промоину, [узкую], как горло глиняного кувшина, но [потом] «произвела разрушения» «на [пространстве] в тысячу ли», то что же говорить о промоине в нормах поведения? Непременно окажется много таких, которым она принесет вред. Ныне [случаи] вынесения приговоров по судебным делам ежегодно насчитываются десятками тысяч, а нарушений закона все больше. Разве [земли, для которых] это стало бедствием, — только «Цао и Вэй»? Ведь [хоть вы] и понимаете, что когда «заделали [промоину] в Сюаньфане», то «к нам пришло счастье», но не понимаете, что когда преградишь источник смуты, то Поднебесная будет устроена. [Что касается норм поведения, то] когда государство Чжоу использовало их, «наказания были установлены, но не применялись»; когда многочисленный люд следовал четырем временам года и каждый, [сообразуясь с ними], до конца выполнял последовательность своих [трудов], то [народ] Поднебесной не вел себя неправильно. В «Гимнах» [в обращении к царю Вэню] сказано: «Умиротвори меня долгой жизнью до [прекрасных седых] бровей, помоги обильным счастьем». Это [значит, что] он дает счастье, и тоже немалое. Искренность и честность, нормы поведения и справедливость — как [дамба] Сюаньфан; когда подвиги и славные труды уже совершены, [государь] в свободно ниспадающей одежде, сложа руки, предается недеянию. Что же [за дыры] «чинят» [тогда чиновники], имеющие собственное веденье? Что же [за течь] «заделывают» [тогда правители, издающие] «законы и указы»?[2154]».

Императорский секретарь сказал: