АО — Археологические открытия. Москва АВ — Археологические вести. Санкт-Петербург ВИ — Вопросы истории. Москва
ВИД — Вспомогательные исторические дисциплины. Москва ВРГНФ — Вестник Российского гуманитарного фонда. Москва ИИМК — Институт истории материальной культуры РАН. Санкт-Петербург
КСИА — Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Ин-та археологии АН СССР. Москва
ЛГУ — Ленинградский государственный университет ЛОИА — Ленинградское отделение Ин-та археологии АН СССР МКСА — Международный конгресс славянской археологии МОНС ИИ АН ЛатвССР —* Материалы отчетной научной сессии, посвященной результатам исследований археологов и этнографов / Институт истории ЛатвССР. Рига
ПАВ — Петербургский археологический вестник. Санкт-Петербург ПАЭ — Проблемы археологии и этнографии. Ленинград ПКНО — Памятники культуры: Новые открытия. Москва РАН — Российская академия наук РГО — Российское географическое общество РАСК — Региональная археологическая студенческая конференция РАЭСК — Региональная студенческая археологическая и этнографическая конференция
САИ — Археология СССР: Свод археологических источников. Москва СПбГУ — Санкт-Петербургский государственный университет СРД — Славяно-Русские древности. Ленинград ТГИМ — Труды государственного Исторического музея. Москва ТД Сканд — Тезисы докладов Всесоюзной конференции по изучению Скандинавских стран и Финляндии
ТД СПИПАИ — Тезисы докладов сессии, посвященной итогам полевых археологических исследований
ТЛОИИ — Труды Ленинградского отделения Ин-та истории АН СССР. Ленинград
АШ — АгсНа1од1*е 1*п Эеи1:5сИ1апс1. 51иидаг1:
МАР — Могюед1*ап агсНаео1одка1 геУ1*е\л/. 0з1о Веа1Вуг — РеаЬЧез Вугап^'пез. Рапз
ПОСЛЕСЛОВИЕ Е. Н. Носов
Книга, которую завершает это послесловие, была написана полвека назад и до сих пор не издавалась. В студенческие годы она обсуждалась в машинописном варианте среди моих друзей — членов семинара Льва Самойловича Клейна и была для нас одновременно и сводом данных по теме, и своеобразным собранием принципов научного подхода к исследовательской работе, которой мы с юным энтузиазмом намеривались посвятить свою жизнь. Отрадно, но книга не устарела до сих пор.
«Норманнский вопрос», или «варяжская проблема», в широком и традиционном понимании основывается на той или иной трактовке «варяжской легенды» русских летописей и ответе на вопрос о роли варягов в образовании государственности на Руси.
Проблема была поднята еще в середине XVIII в. в трудах работавших в Академии наук в Санкт-Петербурге немецких ученых Г. 3. Байера и Г.-Ф. Миллера, с критикой построений которых выступил М. В. Ломоносов. В дальнейшем этот вопрос постоянно фигурировал в отечественной историографии, то затухая, то вспыхивая с новой силой, отражая в конечном счете сложный путь движения общественной и научной мысли в России. Освещению данной проблемы в русской науке посвящено множество работ, и сейчас вряд ли имеет смысл их повторять (Мавродин 1949; Шушарин 1964; Шаскольский 1965; Рыд-зевская 1978; Хлевов 1997 и др.).
В определенной степени, то явно, а то завуалировано, подход к рассмотрению данного вопроса подпитывался двумя тенденциями. Одну из них можно назвать «российской». За ней стояла приверженность к национальному самоутверждению, отстаивание национального самосознания, признание самобытности русской — славянской культуры, отрицание всякого рода иноземных влияний. Тенденция вполне понятная, если следовать течению русской общественной мысли, и в истории России отнюдь не новая, а в иных проявлениях и формах живущая и сейчас. Вторая тенденция — «скандинавская». Она основывается на романтической идеализации викингов и их эпохи, «золотого периода» скандинавской истории (УУНбоп 1997). Эта тенденция особенно ярко проявилась во второй половине XIX в. «Викинги» — образ национальной гордости скандинавов. Они предстают как бесстрашные путешественники и доблестные воины, опытные мореходы и искусные ремесленники, торговцы и колонисты-земледельцы, основатели городов и государств, посланники и князья, телохранители византийских императоров, носители цивилизаторских тенденций и всего самого прогрессивного.