Спорим, моя?

Макар подъезжает, когда мне нестерпимо хочется выйти из дома. Ужасная, накаляющая атмосфера молчания давит и забирает слишком много сил. Виски начинают пульсировать, и я незаметно для семьи, когда они выходят из кухни, беру с собой нурофен. Не хочу их волновать. Выпью по дороге в машине, а то весь день проведу в прострации.

Я выхожу, пожелав хорошего дня маме, и только поворачиваюсь к отцу, однако тот выходит меня провожать. Складывается абсолютное ощущение, что происходит что-то очень большое и серьезное, а я как болванчик — соглашаюсь не ясно с чем. Ладно.

— Как дела, прекрасная моя? — спрашивает Макар нарочито веселым голосом, когда приветствия, напутствия и прощания между папой и Ветровым соблюдены и мы отъезжаем от двора.

— Странно, — признаюсь охотно. Потому что я устала молчать. Молчание мне в принципе не свойственно, — родители как в воду опущенные и я между ними. Стараюсь не ляпнуть лишнего, держать дистанцию и узнать побольше.

На последней фразе Ветров ухмыляется, явно указывая на мою болтливость. Вот ведь! Да ладно, чего уж там, если это правда.

— Думаю, им нужно самим во всем разобраться сначала. Сложно быть в неведении самому, еще и разъяснять другим.

— Наверное, ты прав, — соглашаюсь, но легче не становится.

Предчувствие не отпускает, мысли мешаются. Лезу в сумку за пластинкой.

— Макар, есть вода?

— Ага, возьми в бардачке, — не отрывая от дороги взгляда говорит он.

Следую указке и удивляюсь только пачке презервативов, но значения не придаю. У него ведь и до меня была жизнь. Запиваю таблетку и устремляю взгляд в окно. Разговаривать не хочется. Хочется под одеялко.

Глава 37

Совместный ужин с Ветровым отменился и перенесся на неопределенную дату, поэтому он просто отвозит меня домой, запретив возвращаться одной. Отпиралась в переписке, сидя на лекции Кожедуба. Не то, чтобы я считала, что мне не нужна логика, но с Макаром мне интереснее, чем с Валерием Валериевичем.

Очень скоро у Макара день рождения, ему исполняется двадцать четыре. Отмечает на своей квартире и мой поход к нему в гости на праздник объединён с первым визитом в его жилище.

— Я отвезу тебя домой после, — обещает он, заводя машину, когда после окончания пары я быстро-быстро сбежала по ступеням, чтобы поскорее нырнуть в его объятия.

Потребность в нем растет с каждым днем и мне вовсе не кажется это странным. Наоборот, я жажду этого и меня ничто не смущает. Мне двадцать один, я готова к влюбленности и очень ей рада. Никто не интересовал меня раньше, ни к кому я не испытывала и толики того, что чувствую сейчас. Зачем отказывать себе, если я знаю, что он тот самый?

— Конечно, я приеду, — бросаю многозначительный взгляд в его сторону. Интересно, он заметил?

Черт… Никогда не была кошкой, но сейчас явственно ощущаю, как от предвкушения выпускаю коготки.

Сегодня Таи не было на парах. С Марком они поехали к старшим Аланьевым, поэтому на днях мы идем выбирать подарок для Ветрова, а потом я останусь у неё с ночевкой, чтобы обсуждать новости за вином. Я соскучилась за нашими посиделками и с нетерпением жду девчачьего дня.

Экран мобильного телефона Ветрова вспыхивает тем самым именем, которое то и дело знаком вопроса летает между нами. Он устало прикрывает глаза и сбрасывает звонок.

— Макар, вы видитесь сейчас с Даяной? — хотела бы, чтобы мои слова звучали осторожно и безэмоционально, но нет.

— Да, — вижу, как напрягаются желваки, — но это ничего не значит, Арина.

Ничего не отвечаю. Просто киваю, потому что хочу верить, а выдумывать не хочу. Но делать вид, что мне все это безразлично не собираюсь. Настроение заметно портится. Мне очень хочется спросить какие такие вещи вынуждают его созваниваться и встречаться Даяной, но я не хочу выглядеть ревнивой женщиной.

У нас ведь все хорошо, правда?

Когда бмв паркуется у уже заново покрашенного забора решаюсь и повернувшись к нему, все-таки говорю:

— Макар, я не хочу казаться глупой, но грызть себя догадками мне тоже не нравится. Просто ответь честно. Почему вы вместе так часто? Что вас связывает?

Я пытливо смотрю в его глаза, а он не поворачивает головы. Сильнее сжимает кожаное кольцо руля и мне кажется, я слышу, как скрипит зубами. Отличное прощание! Уверена, что мое лицо меняется: я опускаю глаза вниз, поджимаю губы, приподнимаю брови, провожу по лбу пальцами левой руки. Я расстроена. И почти уверена, что ответа не будет.

Не считаю нужным прощаться. На выдохе берусь за ручку и звук открывшийся двери словно приводит Макара в чувство. Он тянет за левую ладонь, которая минутой раньше отыскала ручки сумки и тянет на себя.

— Ты важна для меня, Риша. Даже не представляешь насколько. Я без тебя не смогу уже, — обхватывает мое лицо ладонями, прежде развернувшись ко мне корпусом, — Ничто, что было раньше не имеет значения, слышишь? Теперь все по-другому. Ты моя! — шепчет он в каком-то забвении, а я ничего не понимаю.

Я же не сомневаюсь в нем, просто хочу знать все до конца. Его слова снова топят мою душу, как сливочное масло, успокаивая ноющее сердце, но умом понимаю, что ответов на свои вопросы я так и не получила.