Спорим, мы не разведемся?

— Ой, да брось. Еще найду, — отмахнулся он, и мне мгновенно стало тошно. — Ты вскоре поймешь все прелести холостяцкой жизни. Поздравляю тебя со свободой!

— Слушай, ты пьян? — жестко оборвал его я.

— Ну, немного, — я только сейчас заметил, насколько сильно от него разило перегаром.

Может, не там я искал помощи и поддержки? Мы дружили несмотря ни на что, но иногда Лео перегибал и не видел границ.

— Мне очень неприятны твои слова, — сжалился я и сказал куда спокойнее.

— Ой, прости… я думал, это ты от нее ушел, потому что захотел свободы. Прости, я опять сделал вывод по своему характеру и поведению, — Леонард успокоился и налил мне ромашкового чая.

Неужели до сих пор держал его ради меня?

— Мы разошлись обоюдно, — отчеканил и только понял насколько это прозвучало жалко.

Она решила со мной развестись, я умолял ее остаться, даже спор нелепый выдумал, а затем она зависла в нерешительности, и я ушел сам. Короче, слишком запутано, пускай будет «обоюдное».

— А что произошло-то? — удивленно произнес Леонард. — Вы же души в друг друге не чаяли?! Признаться честно, я всегда мечтал о таком же чувстве, что было между вами. Не ожидал, что и это тоже когда-нибудь заканчивается.

Удивленно уставился на друга. Неужели этот кобель (здесь это даже комплимент) действительно мечтал о нечто подобном? Неужели он хотел такие же отношения, как были у нас… когда-то?

— Долгая история… Ромашковым чаем не обойтись. Нальешь мне бокальчик? — вздохнул я.

Не хотел пить, не хотел похмелья, не хотел последствий в виде головной боли. Но также не хотел той невыносимой боли, что сейчас испытывал.

Елена

Я не сплю всю ночь. Страх сковывает меня, и я прямо чувствую как шкалит кортизол, зашкаливает. Тяжело сомкнуть глаза. Беляш носится рядом, глажу его, позволяю себя вылизывать. Это щекотно, и я невольно хихикаю. Потом котенок убегает в коридор и начинает кричать под дверью.

Плевать. Мне совершенно не хочется спать. Я просто не могу даже задремать. Я и представить не могла, что это так тяжело.

Неужели так работает привычка? Или это чувства, которые не прошли? Неужели так чувствовала себя Лиза, когда ее бросил Ярослав? Или ей было легче, оттого, что они встречались не так долго? Или ей было сложнее, оттого, что это произошло на выпускном?

Слишком много быстро сменяющих друг друга мыслей. В какой-то момент мне становится невыносимо страшно от того, что я все испортила и это теперь не исправить. Сердцебиение ускоряется, тяжело дышать, и я иду на кухню пить воду. Выпиваю пару стаканов, запиваю успокоительными. Надеюсь хоть немного поспать.

Но, похоже, на смену кортизолу приходит адреналин. Я вижу различные картинки наяву и совершенно не могу уснуть.

С рассветом я соскакиваю ни свет ни заря, кое-как завтракаю печенюшкой — она настойчиво не хочет лезть мне в глотку. Кормлю недовольного Беляша. Он смотрит на меня сонным глазюками, словно тоже не выспался.

— Что, всю ночь ждал Гришу? — бурчу ему я, и тот удовлетворительно мяукает в ответ. — Ну, ты и предатель! Он больше не вернется. Смирись. У тебя осталась только я.

А вслух я не говорю, что тоже ждала Гришу. Хотела бы, чтобы Гриша вернулся. Я погорячилась. Я готова забыть все обиды и начать все сначала. Оказывается, надо все потерять, чтобы осознать это.

По крайней мере, Гриша не забрал у меня Беляша. Как бы я не ворчала на этого хулигана, отдавать его я не планировала. Ну, уж нет! Перебьется этот бывший. Хулиганистый котенок мой!

Вскоре пишу Лизе. Та отвечает, что вернется из Медового месяца завтра. Вздыхаю. Еще сутки в одиночестве, и я честно сойду с ума. Я и представить себе не могла насколько расставаться с любимым до безумия больно.

В последний раз мне было так плохо, когда после лагеря мы не виделись полгода. И я не знала, что будет дальше. А теперь я знаю, что это конец, но от этого не легче. Лучше с той надеждой, что год пройдет, мы выдержим и сможем продолжить отношения после длительного расставания.

Все делаю на автомате. Чувствую себя роботом. К двенадцати Гриша пишет, что заедет за вещами и за компьютером. Осознаю, что не хочу быть свидетелем всего этого. Боюсь расплакаться и начать умолять его остаться.

И взамен получить четкое «нет». Это будет просто ножом по уже израненному сердцу.

Чувствую, что не готова встрече с бывшим и на скорую руку одеваюсь.

Беляш мяукает, словно спрашивает, куда это я собралась. Успокаивающе глажу его и сбегаю.

Нет, никаких разбитых сердец на сегодня. Хватит с меня всего этого, настрадалась.

Григорий

Всю ночь проговорили с Леонардом. Рассказал ему все, как есть, ничего не утаив. Он удивлялся этому безумию, но не осуждал. Лишь поражался, что такое вообще возможно. Даже и слова не сказал, что я ходил к психологу, хоть и покачал головой, что бросил это дело.

А ради кого стараться то? Я больше не готов к серьезным отношениям. Ну, или, по крайней мере, не готов к ним сейчас. Какой смысл? Зачем влюбляться, если так больно при расставании?