Спорим, мы поженимся?

— У вас тут так красиво! Сад какой замечательный!

— Это всё Жорина мама, у неё зелёная рука, — ответил Вадим Петрович. — Георгий, ты думаешь знакомить свою невесту с мамой?

— Папа, мы даже ещё войти не успели, — пробурчал Гоша, снова беря меня под локоть.

— Пойдём, Яна, поищем маму.

Мило улыбаясь гостям, он повёл меня вглубь сада, где слышались оживлённые женские голоса и звенела посуда. Я хотела пошутить про то, что ещё слишком рано знакомиться с мамой, но решила не баянить. Да и Гоша вон не в своей тарелке... Интересно, почему он себя так плохо чувствует дома? Загадка для супер-детектива Яны Пчёлкиной!

Один из уголков сада был отведён под столы. Вероятно, мама Гоши, женщина восточная, сочла бы ниже своего достоинства обращаться в сервис кейтеринга и всё приготовила сама. Столы, составленные буквой П, как на деревенских свадьбах, ломились от яств. Там было и мясо, и лепёшки, и какие-то пирожки, и ещё много всего, чего я не знала и никогда не видела. Сама мама — полная, как колобок, одетая в длинное свободное платье роскошного синего цвета с широкими рукавами и вышитым орнаментом по вороту и подолу — суетилась у стола рядом с Маликой и ещё двумя женщинами. Оглянувшись, она увидела моего босса и всплеснула руками:

— Сыночек! Ой, счастье-то какое! Приехал!

— Мамуль, ну вы что, сговорились, что ли? — рассмеялся Гоша, обнимая мать. — Разве мог я не приехать на папин юбилей?

— Да кто тебя разберёт в этой твоей Москве, что ты там думаешь?! — ворчливо отозвалась мама, отстранив его и хорошенько рассмотрев. — Малика сказала — ты болел?

— Болел, болел, всё уже в порядке, — отмахнулся Гоша и чмокнул её в щёку.

— А невеста где?

В голосе женщины послышались подозрительные нотки, и я шагнула вперёд, подняв руку, как в школе. В меня упёрся оценивающий взгляд красивых чёрных глаз. Теперь понятно, чьи у Гоши глазки — мамины. Тот же арабский разрез, те же длинные ресницы, та же яркая радужка.

— Мама, это Яна, Яна, это моя мама.

— Очень приятно, — я протянула руку, но, видимо, меня уже приняли в семью, потому что мама Гоши по-простому обняла меня и расцеловала в обе щеки:

— А мне-то как приятно, девочка моя! Зови меня по имени, если хочешь — Айша. Я не обижусь!

— Хорошо, — легко согласилась я и подумала: боже, какое счастье, что всё не по-настоящему! Иначе я, наверное, и слова не смогла бы сказать от волнения.

— А ну, скажи-ка мне, как на духу! — строго глянула на меня Айша, отстранив, поправив изящно обмотанный вокруг головы тюрбан. — Ты вегетарианка?

— Боже упаси, — удивилась я. Но женщина выдохнула с облегчением, приложив ладонь к сердцу:

— Слава Аллаху! Обрадовала, как есть обрадовала! Может, и Георгий за ум возьмётся с тобой рядом!

Меня пробивало на хи-хи, но я сдержалась, только покосилась на Гошу с улыбкой. Мой босс отчаянно фейспалмил, но его маме всё было нипочём:

— Я вижу, вижу, сыночек! Ты такой большой вырос, а так и не понял, что мама всегда права!

Малика улыбалась мне из укрытия и подмигивала обоими глазами. Я так и не поняла, с какой целью вся эта сигнализация. Потом спрошу.

— Ну привет, шурин!

Мы с Гошей одновременно обернулись. Молодой человек приятной наружности поднялся с качелей, стоявших поодаль от столов, и руки в карманы подошёл к Гоше. Тот протянул слегка насмешливо:

— Ну привет, зятёк.

Зять/шурин — это явно муж Малики. Правда, на мой вкус слишком молод для неё. Но о чужих вкусах не спорят. А между родственниками-то напряжение — вялотекущее, однако вполне заметное. Рукопожатием они обменялись. Как будто привычно померились силой рук. Гоше зять не нравится.

А тот протянул руку и мне:

— Ну, давай знакомиться. Я Денис.

— Яна, — сдержанно ответила я, пожав холодные пальцы. Денис растянул рот в улыбке:

— Готова влиться в это семейство? Ты не бойся, будем друг дружку поддерживать!

И он рассмеялся, а я кожей ощутила, как Гоше неприятно то, что говорит Денис. Поколебавшись несколько секунд, всё же ответила с такой же улыбкой:

— Надеюсь, поддерживать меня не придётся.

— Отшила так отшила! — припечатала подошедшая Малика. — Правильно, нечего тут коалиции за нашими спинами создавать!

Из сада раздался голос Вадима Петровича, прервав наш Версаль:

— Прошу, прошу, дорогие мои! Все к столу!

За столом я надеялась переговорить с Гошей, но не удалось. Пошли тосты — один за другим, гости вставали и говорили проникновенные речи. Из них я узнала, что Г ошин папа — настоящий благодетель для города, что он спонсирует на постоянной основе детский дом, собачий приют и две школы. А ещё он построил спортивную площадку в неблагополучном районе и открыл бесплатную спортивную секцию для мальчишек. Друзья Вадима Петровича всё говорили, говорили, а мы всё пили и пили, а Гошина мама мне всё подкладывала вкусняшек на тарелку... В общем, было ожидаемо скучно и чинно.

— Дорогой мой друг Вадик! — провозгласил очередной гость. — Позволь мне поднять этот бокал не только за тебя, но и за твою уважаемую жену! Айша Асламовна, не знаю, как тебе удалось вытерпеть этого медведя столько лет, но уверен, что это и есть настоящая любовь!