Спорим, она будет моей? (СИ)

Вообще-то мне не нравится то, что Олеся так интересуется Тимофеем. В прошлый раз мне показалось, что я все выдумал, и он ей не нравится, как парень. Но чего это она тогда так жаждет встречи с ним? Не надо было звать его. Но она, блин, попросила. И поглядывает она на меня все еще с недоверием. Я счел правильным выполнить ее просьбу, это же пустяк. Нужно вернуть ее расположение всеми возможными способами. Если я хочу добиться своего… И даже плевать, если она придумает для меня какое-нибудь задание, которое выставит меня на посмешище по ее меркам. Я убежден, что мой авторитет в этой школе уже не подорвать. Пусть даже она заставит меня голышом танцевать джигу в школьной столовой. Даже любопытно!

Пока я размышляю, Федор заводит шарманку о будущей Олимпиаде, спрашивает у Плаксы что-то насчет каких-то новых задач. Олеся теряется и что-то мямлит в ответ. Оксана сидит, поджав губы, и поглядывает на дверь. Вдруг на ее миловидном лице расцветает улыбка, и я слежу взглядом за тем, куда она смотрит.

Вот оно! Теперь все понятно. Даже от сердца отлегло!

— Всем привет! — бодро говорит Тимофей и падает на стул рядом со мной.

— Привет-привет, — отвечаю я, привычно хлопая его по спине.

Вся наша честная компания рассыпается в любезностях, и некоторое время они бурно, но односложно обсуждают, как у кого дела. Воспитанные все какие.

Потом наступает тишина, и слышно только поскрипывание стульев, по которым все начинают беспокойно елозить. Кроме меня. Я сегодня наблюдатель.

Тима зачем-то косо поглядывает на меня, и я читаю в его взгляде неодобрение. Даже молча он умеет нагадить в душу. Все еще считает, что я поступаю с Плаксой плохо. Неправильно. Да и фиг с ним!

— Оксан, ты, кажется, интересовалась боксом. Вроде бы что-то говорила такое. Так вот наш Тимка тебе все расскажет об этом. Даже успеешь пожалеть, что спросила.

Разумеется, она ничего такого не спрашивала, просто мне сегодня хочется побыть Купидоном. И, что кривить душой, реакция Феди превзошла все мои ожидания. Он пытается прожечь во мне взглядом дыру, а мне всего лишь щекотно.

— Ой, да! — глаза Оксаны искрятся, она быстро кивает мне в знак благодарности и переключает все свое внимание на Тиму. — Это та-ак интересно!

Тима польщен. На мгновение опускает глаза, и я вижу, как на его лице проявляется знакомая мне улыбка скромника. О боксе трепаться он любит. Пол секундочки для разгона и пошло-поехало. А что? Эти двое и правда неплохо бы смотрелись вместе.

Олеся легонько толкает меня локтем в бок, чтобы привлечь мое внимание. Когда она получает то, что хотела, серьезно смотрит на меня.

— Я обдумала твое предложение, — так по-деловому говорит она, и я усмехаюсь. — И я согласна. Это будет справедливо. И, как только ты это сделаешь, больше никаких обид.

— И что же я должен сделать, чтобы справедливость восторжествовала? — насмешливо спрашиваю я.

Тогда она наклоняется ко мне и тянется к моему уху губами. Он нее пахнет мылом и ромашкой. Какая прелесть!

Она, по-видимому, подготовила целую речь и теперь нашептывает ее мне на ухо. После того, как она заканчивает и отстраняется от меня с видом победительницы, у меня отвисает челюсть. Она просит слишком многого. Я предложил ей попробовать втоптать меня в грязь, как я поступил с ней. Она же хочет обратного: подняться на мой уровень! Такого я от нее не ожидал, хотя стоило. Какая девчонка не захочет возвыситься за чужой счет? Хотя, признаться честно, я в ней разочаровался. Она казалось мне выше всего этого.

— Ну так что? — невинно спрашивает она, и я вижу, с каким удовольствием она это делает.

Слова не идут. Я не могу это сделать. Совсем недавно я клялся Тиме, что никогда этого не сделаю. Больше никогда. Переступить через себя ради дурацкого пари, которое придумал прыщавый идиот? Хотя… Возможно, если я ей уступлю, дело пойдет быстрее.

Плакса все еще пялится на меня, и ее глаза вроде бы чернее обычного. Настоящая тьма. Она хочет, чтобы я бегал за ней, чтобы при всех называл ее своей девушкой. Она хочет прилюдно загнать меня под каблук. Хочет, чтобы ее уважали, и ей завидовали. И я понимаю ее желание. И я бы ни за что не согласился, если бы не одно «но». Она наивная. Я так сыграю, что она поверит, что мои чувства настоящие. Пара букетов, дорогих туфель и отпадных комплиментов, и она станет моей во всех смыслах. И тогда пари выиграно. Да, я снова унижусь, но всего на несколько дней, на неделю, максимум. Зато потом Золушка снова превратится в Плаксу, а я окажусь на троне.

— По рукам, ­— как можно спокойнее отвечаю ей, утопая во тьме ее глаз.

Глава 24. Олеся

Мне хочется завопить. Нестерпимо хочется схватить Оксанку за руку и выволочь ее на улицу! И все ей рассказать. Выложить все как на духу! И я бы так и поступила, если бы не видела, как она счастлива, слушая странную тарабарщину Тимофея про антрекоты и гринчи*. Ее глаза широко распахнуты и даже рот приоткрыт, она ловит каждое слово Тимофея, будто бы ей скоро сдавать экзамен по боксерскому сленгу, и, если она его завалит, Вселенная взорвется.