Спорим, тебе понравится

Но — нет. Машинка скрылась за кустарником, и я осталась одна. Лишь ненавязчивый трубный звук позади дома нарушал тишину.

Я решила обойти шале по лужайке. Возможно, все же там люди, а Костас просто не счел нужным предупредить, как добраться до ресепшена.

Я снова ошиблась.

Чем ближе становился звук, тем явственнее я ощущала запах подставы. Это точно не красивый пансион с демократичными ценами. Слишком шикарная обстановка и прилегающая территория, потрясающее расположение.

На заднем дворе дома открывался невероятный вид на горы. Они же были идеальной изоляцией для тех, кто решил полежать в джакузи прямо на свежем воздухе.

Да-да, шум издавала именно огромная пузырящаяся купель. А в ней расслабленный и блаженный лежал никто иной, как Дани Рей собственной персоной.

Я застыла потрясенная зрелищем. Не только от удивления.

Дани выглядел потрясающе. С мокрыми волосами и яркими тату. Он был в солнечных очках и потягивал коктейль через трубочку. Неужели безалкогольный? Демону соблазна положен как минимум мохито.

— И что это за дьявольские шутки, Дани Рей! — выкрикнула я, чтобы привлечь внимание.

Дани снял очки, бросил их рядом на траву.

— Анита, кариньо, что так долго? Я чуть не уснул. Тебя не затруднит принести лед? Кажется, мой тоник нагрелся.

Я аж зарычала от возмущения.

— Лед?! — гаркнула я не своим голосом. — Лед я разве что тебе в штаны засыплю. Как ты посмел, Дани! Что все это значит?

— Аня, — засмеялся он. — Лед мне в штаны — это сейчас невозможно.

— Отчего же?

— Потому что я без них.

А потом он встал, чтобы продемонстрировать мне это.

— Дани! — закричала я, закрывая глаза руками. — Я не останусь здесь ни на минуту.

Развернувшись и глядя сквозь пальцы, я помчалась прочь к выходу, совершенно не представляя, как он все это провернул и что мне теперь делать.

Но думать об этом долго мне не пришлось. Дани догнал меня у стеклянных дверей и заключил в мокрые объятия, закинул на плечо.

— Пусти меня. Пусти, слышишь? — ругалась я, захлебываясь предательским смехом.

Он тоже хохотал, прыгая, чтобы пристроить меня удобнее.

— Ну уж нет, детка. Не для того я рыл землю носом и плел интриги, как Макиавелли.

— Макиавелли по сравнению с тобой просто дитя, — фыркнула я. — Пусти, Дани.

Я дернулась, и он чуть ослабил хватку, позволяя соскользнуть, но не уйти дальше его объятий. Дани не сбирался опускать меня на землю, так и держал на руках. Мы снова были на заднем дворе у купели, которая бурлила, словно адский котел.

— А я так надеялся, что ты рванула за льдом, — прищелкнул языком наглец.

— Я тебе все сказала про лед, бессовестный нахал.

— Ахаха, да, я помню. Значит, ты намерена удрать от меня снова?

— Я не намерена, я уйду, Дани.

— Ох, значит мне нужно чуть больше.

— Больше? Больше чего?

— Времени, калиенте чика. Времени, чтобы уговорить тебя.

— Нет, Дани, отпусти.

— Отпустить, хм… Именно это я и хотел.

И он швырнул меня в бассейн-джакузи. Купель была достаточно глубокой в средине, и я нырнула с головой, сразу встала на ноги и начала фыркать, кашлять, отплевываться. Наверно, тушь потекла, и волосы безнадежно намокли.

— Ты, — я ткнула в Дани пальцем. — Ты абсолютно невыносим, знаешь об этом?

— Вообще не новость, — расхохотался он снова, и прыгнул ко мне в воду.

Я зарычала, закрываясь от брызг и попыталась дойти до борта. Разумеется, невыносимый и несносный Дани снова меня поймал, прижал к себе.

— Отпусти, — взмолилась я, теряя злость, возмущение и последние силы для сопротивления.

— Нет, Анита. Дальше этой чудной купели я тебя не пущу. Не проси, бонита.

Я прерывисто выдохнула, поднимая глаза, растворяясь в синеве его взгляда. Боже, я ведь мечтала об этом всю ночь и утро, я желала его, а теперь ругаюсь, потому что произошло чудо. Или просто из вредности? Или потому что он заставил меня страдать целые сутки? Позволял думать, что я ему не нужна! Ах, у него было много дел. Дани Рей ведь плел интриги, как Макиавелли.

Забыв о скромности, я положила руки ему на грудь, провела пальцами по чернильным линиям, подняла голову и проговорила с укором:

— Я думала, что не увижу тебя больше.

— Прости, кариньо, но я не мог иначе.

Дани стиснул мои плечи и, наконец, поцеловал.

Его губы уговаривали остаться лучше слов и были намного более веским аргументом, чем мокрая одежда, в которой не очень приятно удирать.

Правда, очень скоро он избавил меня от рубашки, джинсов и кроссовок, которые я надела в дорогу. Дани пощадил меня и оставил белье.

Проницательный. Он словно читал мои мысли. Я не готова была сейчас даже обнажаться, не говоря уже о сексе. И он не настаивал. Просто целовал меня, гладил, не задевая самых чувствительных интимных мест.

Мы дрейфовали на воде, наслаждаясь пузырьками и свежим, прохладным ветерком с гор. Устав плескаться, Дани переместил нас к пологому сходу, где можно было просто лежать на воде, целоваться. Рядом на бортике стояли тарелки со снеками.

Я сглотнула, и Дани тут же настоял, чтобы я поела. Он сам положил мне в рот крошечную тарталетку и спросил:

— Ты конечно, умираешь от желания узнать, как я все провернул.