Спорим, тебе понравится

Никуда она не убежала, просто сидела за стойкой кухонного островка и что-то печатала в ноутбуке, заглядывая то в один файл, то возвращалась к исходному. Аня так мило морщилась и вздыхала время от времени, что я просто не мог оторвать глаз. Так и стоял, любуясь этой невероятной девчонкой.

И ведь не мог даже толком сказать, что в ней было такого особенного, но она просто вся светилась изнутри. Что там, в клубе Алекса ночью в соблазнительном наряде, с тугими локонами и ярким макияжем, что сейчас при свете дня в длиной вытянутой майке и трусиках, без капли косметики, с бардаком в волосах.

Она взяла с тарелки тост, откусила, прожевала, отхлебнула кофе. Я понял, что жутко голоден. Не в обычном смысле. Я редко завтракал сразу после подъема, а вот в сексуальном плане стало почти больно от неудовлетворенности.

Она повернулась обратно к монитору, но видимо заметила меня периферическим зрением.

— Привет, — улыбнулся я, не в силах сдвинуться с места.

Девчонка прищурилась, притворно злясь.

— И давно ты там стоишь?

— Достаточно давно, чтобы снова потерять голову.

Аня заулыбалась и покачала головой.

— Даже не мечтай, Дани. Я работаю.

— Твою ж мать, — сокрушался я, подыгрывая. — И что, нет ни одного шанса, что я смогу соблазнить тебя утренним яростным сексом на столе?

Она сглотнула, прокашлялась.

— Ни единого.

— Проклятье.

— А если совместный душ? Или мне придется иди туда одному?

— Одному, Дани. Я работаю.

— Что за день? Тогда я пошел.

— В душ?

— Нет. Бегать.

— Тогда тебе лучше надеть майку.

— Там холодно или ты боишься, что меня украдет какая-нибудь милая пастушка?

Аня закрыла лицо руками, хохоча надо мной.

— Ты невыносимый павлин.

— А ты вредина. Почему смеешься? Я надеялся, что ты будешь ревновать и согласишься на план со столом. Ну или с душем.

В меня полетел карандаш. Я едва успел уклониться.

— Дай мне закончить.

— Кончить? Я же разрешил тебе кончить ночью. Можно и сейчас тоже. Я все еще предлагаю стол.

Аня легла на этот самый стол, почти хрюкая от смеха.

— Не хочешь? Ладно, — пожал я плечами, сбегал наверх и надел майку, как она и просила. Пастушки — это прекрасно, но дома ждет нимфа. А вот пробежкой лучше не пренебрегать. Хотя я бы предпочел кардио в виде секса, но… Некоторые тут работают.

Вспомнив, что обещал не мешать ей, я окончательно смирился с отказом. Она сама попросит. Скорее рано, чем поздно, учитывая то, что я получил и увидел вчера. Аня действительно не готова ко всему, что с ней происходит, но она достаточно быстро принимает свои желания. С ней точно не стоит форсировать события. Она как та бабочка, что сядет на плечо, едва перестанешь ее ловить.

Именно поэтому, я оставил свою нимфу дома и побежал. Потрясающий горный воздух бодрил, чуть холодил кожу. Идеальная погода, идеальный пейзаж идеального маленького городка в Альпах. Я дышал полной грудью, наслаждаясь пробежкой, как никогда. Даже чуть разреженый воздух высоты не мешал мне.

Я заряжался, оглядывая окрестности, отстукивая ногами привычный темп. Пять миль для меня лучше, чем кофе. Ну ладно, кофе круто, но сначала всегда пробежка. Возвращаясь к шале, я завернул на задний двор встал под прохладный душ прямо на улице у купели. Контраст температур сегодня полезно влиял не только на иммунитет, но и на мое приподнятое настроение в предвкушении встречи с Аней.

Без лишнего стеснения, я прошел до дома голым. Горы скрывали меня от любопытных глаз, а Ани я не стеснялся. Правда, она, едва меня увидела, снова закрыла глаза руками. Звякнула вилка о кафель пола. Я повел носом, балдея от запаха. Что это такое вкусное мы готовим?

— Обалденно пахнет, кариньо. Это французские тосты?

Я прошел к плите, возле которой на столешнице дымился завтрак. Это лучшее утро за долгое время.

— Боже, Дани, за что ты так ненавидишь одежду? Почему обязательно нужно ходить голым? — пробормотала Аня, пытаясь побороть смущение.

— Я вспотел и ополоснулся на улице. Смысл мне надевать грязные шмотки?

— А почему не надеть чистые?

Аня нагнулась, чтобы поднять вилку и я бессовестно уставился на ее попку. Черт, сразу разыгралась фантазия и началась естественная реакция.

— Так они наверху, в спальне. А тут так вкусно, что я просто не мог пройти мимо, — объяснил я, заключая ее в объятия.

— Оденься и поешь, — прошептала она мне в губы.

— Я же не про еду, детка, но…

— Но?

Аня увидела сомнения и борьбу на моем лице, отстранилась. Я кивнул, поощряя ее осторожность.

— Да, я оденусь, пожалуй.

Я прочитал в ее глазах сожаление. Потрясающе, это так по-женски, сначала упираться мне в грудь ладошками, отталкивая, а потом обидеться, потому что я не настоял. Ох, Аня, Аня. Нам будет так весело. Особенно, когда перестанешь дергать воображаемый ручной тормоз.

Я оделся и вернулся на кухню, как самый послушный мальчик на свете. Ах, нет, наверно все же не тяну на паиньку с голым торсом, но штаны делают меня почти культурным.

Аня уже расставляла на столе тарелки. К тостам она добавила немного мяса и сыра, масло, икру, копченый бекон, кофе, сок. Пища богов.

Я уселся на высокий стул, вонзил зубы в теплый румяный тост и замычал от удовольствия.