Спорить с судьбой бесполезно

– Знаешь… – Келли подняла голову, посмотрела на него, потом, глядя куда-то в пространство, отрешенным голосом продолжала:

– Я много лет пыталась это делать. Когда я была маленькой, в моей жизни всегда были длинные ряды постелей, общие ванные, общее питание. Ни одного дюйма пространства, который принадлежал бы мне. – Она засмеялась, вытирая слезу, которая ползла по ее щеке. – Ты бы видел мою квартиру с тремя спальнями, где я живу одна. Иногда я сплю в одной из свободных комнат просто потому, что наконец-то могу это себе позволить.

Гейб прекрасно понимал ее. Его собственное жилище тоже было гораздо больше, чем это необходимо, и достаточно далеко от всех соседей, так что он мог не опасаться непрошеных гостей.

– Я как-то жил в доме, в котором жили еще двадцать семь человек. Каждый день, каждый час в гостиной бывала по крайней мере дюжина людей. Они опохмелялись, пили, курили какую-нибудь дрянь, или просто им было негде ночевать.

Келли сдвинула брови:

– Ты давно здесь живешь?

– Я здесь вообще не живу. Просто мне бывает нужно переночевать.

– А… – Что она вообще знает об этом человеке? -Разве у тебя не было дома?

– Нет.

– Так уж и нет? – Поскольку Ангел не ответил, она сказала:

– А я выросла в католическом приюте. Он чуть заметно улыбнулся.

– Представляю себе.

– А ты?

Их взгляды встретились, и Келли внутренне похолодела, увидев, сколько боли застыло в его глазах.

– Нигде.

Она сделала шаг к нему:

– Ангел?

– Не называй меня так! – огрызнулся он. Она отпрянула, удивленная:

– По-моему, “Габриэль” звучит немного банально, – тихо произнесла она, отважно приближаясь к нему. – Или ты предпочитаешь “Гейб”?

– И то, и другое хорошо. Только не Ангел. – Это прозвище напоминало ему о самом отвратительном времени его жизни, а он не хотел, чтобы Келли узнала о нем. – Ты готова? – спросил он, отходя от шкафа.

– Полагаю, да. – Она встала и застегнула молнию на сумке.

– Надеюсь, ты взяла с собой какую-нибудь рабочую одежду?

– А зачем? Разве мне придется выполнять какую-нибудь грязную работу?

– Возможно.

Она поморщилась и спросила:

– Ты будешь мне платить?

– Нет.

– Так в чем смысл моего бегства?

– В том, чтобы держать тех, кто это сделал, – он кивнул на разгромленную комнату, – подальше от тебя.

Крепкий парень проявляет заботу, со скрытой улыбкой подумала Келли.

– Кажется, здесь кто-то всерьез заинтересовался моей персоной!

Его четко очерченные губы тронула улыбка.

– Похоже, что так.

4 – Тебе ведь нужна кухарка?

– Да.

– Я шеф-повар, Габриэль.

"Мое имя в ее устах звучит как-то особенно чувственно”, – отметил про себя Гейб. Он какое-то время помолчал, затем проговорил:

– Но ты не видела моей кухни.

Келли не понравилось, как это было сказано.

– Раз уж мы обсуждаем условия моего пребывания на твоей ферме, полагаю, я тоже могу выдвинуть некоторые требования.

Он сложил руки и приготовился слушать.

– И что же это за требования?

– Когда мы будем на ферме… – она отвернулась на мгновение, затем прямо взглянула в его лицо, – ты не должен меня целовать! – (Он приподнял бровь.) – И вообще дотрагиваться до меня!

– Совершенно не дотрагиваться? – Он произнес это так, словно сомневался в искренности ее желания.

– Совершенно! Если мы будем жить в одном доме… – ах, что бы сказали добрые сестры, если бы слышали это, мелькнуло у нее в голове, – между нами не должно быть ничего личного!

– Согласен.

Она вздохнула с облегчением.

– Обещаю выполнять часть работы по хозяйству. Только не жди, что я буду ухаживать за скотом! Жарить поросят я согласна, но кормить их – нет уж, увольте!

Его губы дрогнули, и Келли поняла, что ей очень хочется хоть раз увидеть его улыбку. Но он не улыбнулся.

– Согласен.

Хорошо бы услышать от него что-нибудь кроме этих отрывистых лаконичных фраз!

– Хорошо. Прекрасно.

Гейб вдруг подошел ближе, мягко обнял ее за талию и прижал к себе. Словно электрическая искра проскочила между ними. Ее руки коснулись его груди.

Он молча наклонился, припал к ее губам и нежно, но вместе с тем безумно страстно поцеловал. Келли чувствовала, как сердце колотится у нее где-то в горле, а тело тает от каждого прикосновения его губ. Она не думала, что еще остались мужчины, умеющие так целовать. Пьяняще. Решительно. Как в кино. Затем он чуть слышно застонал и быстро отодвинулся.

– Габриэль!

Он смущенно улыбнулся и окинул взглядом ее покрасневшее лицо.

– Ты сказала: когда мы будем на ферме… – Слова застыли у него на губах, он отпустил ее и сделал шаг назад.

Келли молча взяла сумки, вышла из номера и пошла к машине. Открыв багажник, Гейб поставил в него сумки.

– Где твой мотоцикл?

– Я на машине.

Он кивнул в сторону черного, заляпанного грязью пикапа, припаркованного в дальнем конце стоянки.

– Поезжай за мной, – сказал он, вынимая из кармана ключи. – Эй, Келли?

Она остановилась, уже занеся одну ногу в машину.

Гейб осмотрел ее с головы до ног.

– Выезд на шоссе – в миле езды по дороге.

– Я знаю.

– Если, конечно, ты не передумала. Это был вызов.

– Трусишь? – бросила она. – Боишься, что я стану тебя перевоспитывать?

– Нет. – С его лица вдруг исчезло всякое выражение. – Боюсь, что я испорчу тебя!