Спорт королев

Последний заезд завершен, в раздевалке все жуют, кто сандвич, кто фруктовый кекс, пьют чай, чтобы подкрепить себя перед дорогой домой. Когда в воздухе прозвучало последнее «до свидания» и последняя машина скрылась вдали, на ипподроме снова воцаряются тишина и покой.

Братец Кролик возвращается в свою нору.

Глава 7. Лошади

Я был очень удачлив, потому что мне довелось работать с замечательными лошадьми, такими, как Силвер Фейм, Роймонд, Финнюр, Монт Тремблент, Хэлоуин, Кредуэлл и Девон Лоч.

Я не сразу решился включить в этот перечень Хэлоуина, потому что работал с ним только однажды. Наше партнерство распалось в воздухе. Что было, то было.

Нет сомнений, что Силвер Фейм была великолепнейшей лошадью из всех, какими когда-либо владел лорд Байстер. Крупная светло-гнедая кобыла с белой звездочкой на морде и короткой берцовой костью на сильных ногах. Трудолюбивая и мудрая, она моментально понимала, чего от нее хотели, и никогда не вступала в борьбу раньше, чем выходила на финишную прямую. Если можно так сказать о лошади, она никогда не теряла волю к победе. Силвер Фейм выиграла Золотой кубок в Челтенхеме в самом последнем заезде, когда с ней работал Мартин Молоуни, который мчался к финишу, будто вдохновленный демоном холмов. Они так уверенно шли к победе, что их даже никто не преследовал. Единственные!

Больше всего Силвер Фейм любила ипподромы в Челтенхеме и Сендауне, но в Эйнтри ее всегда постигала неудача.

Там мне довелось с ней работать только один раз. На этой скаковой дорожке ей никогда не удавалось пройти всю дистанцию, почему-то «Бечерс» стал для нее непреодолимым препятствием. Но все равно ее включили в стипль-чез чемпионов, который тоже проходит в Эйнтри, с тем чтобы дать лошади еще одну попытку. Силвер Фейм подарила мне ни с чем не сравнимое наслаждение, когда без ошибок преодолевала препятствия и вела скачку до последнего барьера на корпус впереди Фрибутера. У меня мелькнула мысль, что она не думает об опасности, когда кобыла правильно взлетела в воздух, но задела гребень барьера и рухнула на землю. И потом долго лежала, будто отдыхая. Лорд Байстер заспешил к нам, но какой-то дурак сказал ему, что лошадь погибла. Страшно огорченный, он еле доплелся до места падения, а Силвер Фейм отдышалась, встала и пошла как ни в чем не бывало.

Сокрушительное разочарование! Думать, что скачка выиграна, и упасть у последнего препятствия. Тим Молоуни, который работал с Фрибутером, уверял меня, что в любом случае обойдет Силвер Фейм. Но я до сих пор считаю, что он был не прав. Невозможно обойти Силвер Фейм на длинной прямой перед финишем: она всегда находила еще унцию сверхсилы, вытягивала голову вперед и первой пересекала финиш.

Два сезона спустя после того, как Фрибутер выиграл Большой национальный стипль-чез, эти две лошади снова встретились на соревнованиях в Сендаун-Парке. В заезде участвовало мало скакунов, потому что все понимали, что это дуэль между Фрибутером и Силвер Фейм. С Фрибутером работал Джимми Пауер, большую часть дистанции мы прошли почти что рядом. После третьего препятствия Силвер Фейм вырвалась на корпус вперед и так шла до самого финиша.

Для Силвер Фейм главное — чтобы голова была впереди. Она не видела смысла выигрывать с большим запасом. Эта привычка, конечно, могла раздражать жокея, и зрители на трибунах иногда ошибочно полагали, что если Силвер Фейм обошла довольно скромную лошадь всего на корпус, то, значит, она не в хорошей форме. Для нее, что слабые лошади, что Фрибутер, было все равно, Силвер Фейм выигрывала, идя на корпус впереди. Не больше и не меньше.

Когда Мартин или я работали с Силвер Фейм, Джордж Биби мог не давать нам инструкции, лошадь все знала сама. Она никогда не забывала маршрут, по которому хотя бы раз бежала, и точно помнила, с какого места надо прибавить скорость, чтобы выиграть. Без всякого сигнала от жокея Силвер Фейм в нужный момент делала рывок и выходила вперед.

Однажды мы работали с ней в Челтенхеме в скачке на четыре мили, это означало, что надо сделать почти три полных круга, а стартовать там же, где начинается дистанция на две с половиной мили. Я почувствовал, что Силвер Фейм пытается сделать финишный рывок точно в том месте, где он нужен для дистанции две с половиной мили. И она была явно обескуражена, почувствовав, что я сдерживаю ее. Но когда мы пошли на третий круг, по-моему, она поняла, в чем дело, прижала уши и снова уверенно устремилась вперед, и в том же самом месте, где и раньше, не дожидаясь от меня сигнала, рванулась к финишу. Видимо, в тот раз лошадь все-таки не поборола своего удивления по поводу дистанции в четыре мили, к которой не привыкла, потому что она нарушила свою привычку и выиграла у занявшей второе место не корпус, а только голову.