Спортсмены

Но не побежала, а медленно пошла следом, часто оступаясь в неглубокие вмятины в снегу. Нет, не так она представляла себе встречу с Владимиром, думала, обрадуется… Она даже не взглянула, когда мимо, тяжело дыша, проскользил главный соперник Мягкова, тот, с кем Владимир вел основную борьбу на дистанции, и ей только слышались крики болельщиков: «Орлов! Пашка! Поднажми малость!»

Но «поднажимать» было уже поздно. XVI первенство страны по лыжам на дистанции в двадцать тысяч метров уверенно выиграл неизвестный в большом спорте ленинградский лыжник Владимир Андреевич Мягков.

Так в наш спорт вошел Владимир Мягков. Вошел неожиданно и с поразительным для того времени результатом… Уже в 1941 году в Ленинграде провели в честь первого лыжника — Героя Советского Союза Владимира Мягкова мемориал.

В последующие годы войны этот приз не разыгрывался.

В 1952–1954 годах на гонке сильнейших лыжников Советского Союза разыгрывались призы в честь Владимира Мягкова и чемпионки страны Любови Кулаковой.

В настоящее время приз имени Мягкова в Ленинграде разыгрывается ежегодно на дистанции восемь километров у женщин и двадцать — у мужчин. Победителей в командном и личном зачете награждают дипломами, а участников гонки на двадцать километров, показавших результат не хуже 1 часа 17 минут 13 секунд, — памятными значками.

Именем Мягкова названы: в Ленинграде Дом физкультуры ДСО «Буревестник» на улице Софьи Перовской, а в Москве — стадион на Ярославской улице. Но многие не знают о Мягкове ничего, кроме того, что в 1939 году он стал чемпионом страны…

Сверстников Мягкова осталось очень мало. Большинство погибло во время Великой Отечественной войны. В 1940 году в очередном первенстве страны он уже не участвовал — воевал с белофиннами. Сильнейшим на дистанции в двадцать километров тогда оказался москвич Алексей Иванов.

Владимир Мягков родился в 1915 году в Петрограде. Вскоре после революции родители уехали в Крым на поиски лучшей жизни. Но везде она, жизнь, в то время была одинакова. Помыкались они со своими узлами да котомками и вернулись в родные места. А спустя два года, в 1923-м, умерла мать — Евдокия Елисеевна. Остались на руках у Андрея Аксеновича восьмилетний сын Володя и двухлетняя дочь Тоня. А тут пришло известие из Сибири — сестра Евдокии Елисеевны, Ирина, похоронила мужа.

Собрал Андрей Аксенович свое семейство «на совет».

— Что будем делать, Владимир? Может, заберем тетку со всем ее выводком к себе? Оно хоть и тяжело, а все спокойнее, опять же вы присмотрены будете.

Так и решили.

Через месяц тетка Ирина с маленькой девчушкой на руках и остальными троими мальчишками, старшему из них, как и Володе, было восемь, переступила порог небольшой комнатушки Мягковых. А вскоре все семейство переехало в деревню Михайловку — тогда пригород Ленинграда, купив небольшой старый дом. Ирина очень ловко навела в нем чистоту и уют.

Работал один Андрей Аксенович. С раннего утра и до позднего вечера не бывал дома. Ирине Елисеевне тоже доставалось с такой оравой ребятни — всех накормить, обшить, в школу отправить — дня не хватало.

И когда вечером убегавшиеся за день ребятишки сладко посапывали на полатях, а взрослые за вечерней трапезой как бы подводили итог прожитому дню, Ирина вдруг забудет о делах своих насущных, начнет рассказывать о ребячьих проказах, оживится вся, повеселеет.

Слушая ее, Андрей Аксенович подмечал, что никогда она ни в чем не выделит своих, ко всем относится ровно, одинаково заботливо. Передавалось ему Иринино настроение, в такие минуты уходила из него глухая усталость, и думалось: «Еще один день прожили, так не заметим, как дети подрастут». А вслух, бывало, скажет:

— Настанет лето, по грибы да по ягоды пойдем все вместе. Пол-леса оберем. — И тихо засмеется.

Ирина тоже с нетерпением ждала лета, оно избавит ее от многих забот и расходов. Не надо будет думать, во что одеть, обуть ребятишек. А там грибы, ягоды, огород — легче прокормиться. От этих мыслей еще больше веселеет Ирина, а Андрей Аксенович, глядя на нее, не в первый раз уже скажет:

— Ты, Ирина, больно похожа на Дусю, и лицом, и характером.

— Ну будет уж. Ты послушай, что ребята-то наши надумали. Лыжи себе мастерят. Володька на бумаге вначале все рассчитал, потом тесины для лыж подобрал. А сегодня из школы пришли — сразу за уроки. Я говорю: «Ступайте гулять — отдохните маленько». Они и в ус не дуют. Молчком уроки-то сделали и скорей за свои тесины принялись. До поздней ночи бы простругали, кабы я их не турнула. Тесины-то общипанные в сенях в угол составили. Хочешь — взгляни пойди.

Лыжи ребята себе все-таки смастерили. И крепления гвоздями приладили — все честь честью. От огорода проложили дистанцию и устроили соревнования. Первые дни бегали вчетвером. А в воскресенье к мягковскому огороду подвалила вся деревенская ребятня. Начались споры. Каждому казалось, что он эту дистанцию пройдет лучше. Четыре пары самодельных лыж переходили из рук в руки. Руководил забегами Володя, он же выступал в роли тренера. Судейство осуществлялось сообща.