Споры о наследстве: как выиграть дело в суде?

Поскольку право участника долевой собственности требовать на основании п. 3 ст. 250 ГК РФ перевода на него прав и обязанностей покупателя при продаже доли в праве общей собственности с нарушением его преимущественного права покупки продаваемой доли по своему правовому характеру производно от самого преимущественного права на покупку указанной доли, то в силу вышеизложенного такое право требования также не является тем личным правом, в отношении которого невозможно правопреемство.

Осуществление указанных прав не имеет неразрывной связи только с определенным лицом, и поэтому такие права могут осуществляться и наследниками данного лица на предусмотренных законом условиях.

Таким образом, выводы о том, что спорные правоотношения не допускают правопреемство, в связи с чем смерть Ч., являвшегося собственником 1\2 доли спорной квартиры и обратившегося в суд за защитой принадлежащего ему права преимущественной покупки другой доли указанной квартиры, влечет прекращение производства по настоящему делу, сделаны судом первой инстанции в нарушение требований закона.

Как следует из материалов дела, после смерти Ч. наследником по завещанию его имущества в виде 1\2 доли вышеназванной квартиры является Ч.Т., и к ней в соответствии со ст. 1112 ГК РФ перешли имущественные права Ч. в том объеме, в каком они принадлежали ему на день смерти, в том числе преимущественное право покупки доли в спорной квартире и производное от него право требовать перевода прав и обязанностей покупателя по договору купли-продажи этой доли.

Сведения о наличии наследника по завещанию имущества Ч. в виде 1\2 доли спорной квартиры имелись в материалах дела на момент его рассмотрения судом надзорной инстанции. Между тем вопреки требованиям закона и указанным обстоятельствам дела суд надзорной инстанции признал выводы суда первой инстанции о прекращении производства по настоящему делу правильными. Соглашаясь с выводами суда первой инстанции о необходимости прекращения производства по делу, президиум суда надзорной инстанции исходил также из того, что по заявленным Ч. исковым требованиям правопреемство невозможно постольку, поскольку у Ч. ввиду его неплатежеспособности отсутствовало преимущественное право покупки продаваемой доли в праве общей собственности на квартиру.

Однако такие выводы суда надзорной инстанции также не основаны на законе.

По буквальному смыслу ст. 250 ГК РФ преимущественное право на покупку доли в праве общей собственности принадлежит в равной мере всем участникам долевой собственности и обусловлено отношениями общей собственности между ними и продавцом доли, а не их материальным положением.

Наличие или отсутствие у участника долевой собственности денежных средств, достаточных для приобретения продаваемой доли по цене, за которую она продается, имеет правовое значение при решении вопроса о переводе на него прав и обязанностей покупателя по договору купли-продажи в ходе рассмотрения по существу заявленного им иска. Именно на данной стадии процесса суд вправе давать суждение о готовности участника долевой собственности купить долю по цене, предложенной продавцом.

Между тем, указывая на неготовность Ч. купить долю в спорной квартире и ссылаясь при этом на нормы материального права (ст. 250 ГК РФ), суд надзорной инстанции фактически разрешил по существу возникший между сторонами по делу спор и отказал истцу в иске, несмотря на то, что предметом правовой оценки суда надзорной инстанции являлось соблюдение судом первой инстанции норм процессуального права при совершении процессуального действия на стадии, не связанной с рассмотрением дела по существу (Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за 1 квартал 2007 года, Определение № 5-В06-159).

Еще один пример из судебной практики.

Р. проживала в однокомнатной квартире в г. Москве. Желая ее приватизировать, она 21 марта 2001 г. обратилась в районную управу «Хорошево-Мневники» Северо-Западного административного округа г. Москвы, однако решение этого вопроса было отложено до оформления в установленном правовыми нормами порядке перепланировки квартиры, произведенной без соответствующего разрешения. Распоряжение о перепланировке квартиры было принято главой районной управы 25 мая 2001 г., а 28 июня 2001 г. Р. умерла.

С. (сын Р.) обратился в суд с иском к районной управе «Хорошево-Мневники», департаменту муниципального жилья и жилищной политики г. Москвы о признании права собственности на указанную квартиру, ссылаясь на то, что Р. при жизни выразила желание приватизировать квартиру, в связи с чем квартира после ее смерти должна перейти в порядке наследования к нему.

Решением Хорошевского районного суда г. Москвы от 11 марта 2002 г. (оставленным без изменения судебной коллегией по гражданским делам Московского городского суда 22 ноября 2002 г. и президиумом Московского городского суда 1 апреля 2004 г.) в иске было отказано.

В надзорной жалобе адвокат, представляющий интересы С, просил отменить судебные постановления, считая их незаконными, и вынести новое решение об удовлетворении иска.