Способность любить

Он резко вышел из комнаты. А я принялась звонить. Машину ждала уже в какой– то прострации. Накрыло меня, когда я села в такси. Слезы заструились по щекам. Сначала молчаливые. Однако затем истерика набрала обороты. Да так, что таксист вынужден был остановиться и отпаивать меня водой. Пока ехали, Матвей стал названивать, но желание разговаривать с ним у меня не было. Он мне четко продемонстрировал, что случись со мной какая– нибудь беда, если он сочтет меня в ней виноватой, то мне несдобровать. И пускай он тоже был по– своему прав, но за своей обидой я не желала видеть и слышать ничего.

Ему нужен перерыв? Он его получит. Может не сомневаться. Дрожащими пальцами я внесла его номер в "черный список." Да, сделала это импульсивно, из желания насолить, но разблокировать и перезванивать не стала. Пусть... Пусть тоже помучается.

До дома я доехала, разочарованная и опухшая от слез. Я так много плакала, что мне начало казаться, что не смогу больше проронить ни слезинки.

Встречать меня вышла Саша.

– Что случилось? – задала она вопрос сиплым со сна голосом.

Звук родного голоса подействовал на меня странно. Выплаканных за ночь слез моей душе показалось мало. Жалость к самой себе, несправедливость того, как все повернулось, сжали мое горло будто тисками. И я снова разрыдалась.

– Потом... – все что я смогла ответить сестре.

Мне нужно сначала взять себя в руки, а после уже объяснить, что стряслось.

Полина

Вместе с сестрой я поднялась в квартиру, в которой меня ждало еще одно испытание – бабушка. Она не спала несмотря на ранний час.

– Поль! Детка! Что– то такое?

Слезы полились сильнее, хотя я всеми силами пыталась их сдержать. Однако бабушке надо было хоть что– то сказать.

– Бабуль, я с Матвеем поссорилась, – это прозвучало как– то по– детски совсем.

Бабушка и отреагировала соответствующе. Подошла вытерла морщинистыми руками мне щеки и, покачивая головой, проговорила:

– Не надо плакать, родная. Все пары ссорятся. Так бывает. Помиритесь.

Я согласно кивнула головой. Не потому, что тоже так думала. Просто, чтобы она не волновалась. К чему ей это?

– Бабуль, я пойду лягу? Голова разболелась.

Пожилая женщина вздохнула.

– Ох, молодежь! Не веришь мне... Иди, отдыхай. Всю ночь ведь ехала. Только от себя некуда деться, дочка. Иди, ложись. А то принц твой теперь за тобой уже едет.

Я не была уверена, что едет, не была уверена, что Матвей – принц, тем более мой. Его слова про перерыв в отношениях впились в сердце словно колючка и царапали его, вызывая щемящую тоску. Я скрылась в своей комнате, хотела пойти в душ, но потом передумала. Там Сашка, сейчас прицепится с расспросами, правду ей говорить я не хотела. Ни к чему ей знать всю эту грязь. Она молоденькая совсем. Пусть этот период продлится у нее как можно дольше. Расстаться с иллюзиями она всегда успеет. Дети так упорно стремятся стать взрослыми, не понимая, какой груз положит на их плечи жизнь. И как же потом хочется вернуться в период беззаботности. Только это не возможно. Вот и сейчас я хотела вернуться к тому мальчику, который сидел со мной за одной партой и делился шоколадкой. А не предлагал отыметь меня на столе. В чужом доме.

Дверь тихонько открылась, затем также закрылась. Я увидела перед собой Сашино лицо.

– Ты расскажешь, что произошло? – вот ведь прицепилась!

Саш, ты же слышала – я поругалась с Матвеем. Сильно, – помедлила и добавила, – Он предложил сделать перерыв в отношениях.

Сашка смешно округлила рот, но тут же собралась.

– Из– за чего?

Что же она такая дотошная?

– Не важно. Я спать хочу. Саш, правда, дай я посплю, – слова прозвучали резко.

Сестра нахохлилась.

– И пожалуйста! Я помочь хочу! А ты – спи!

С этими словами она поднялась и также тихо вышла из моей комнаты. Надо будет что– нибудь придумать. Но не сейчас. Сейчас я очень устала.

Матвей

Зараза! Я висел в "черном списке" уже второй день. Что ей трудно мне на телефонный звонок ответить? Да, обидел, оскорбил, унизил... Но дай ты мне хоть возможность сказать, что я виноват. И это при том, что если бы она мне все рассказала честно, когда я ее спрашивал. Так нет! Наврала. Но теперь я чувствую себя кругом виноватым. И что делать с этим чувством не представляю. Конечно, я планировал уехать к Полине еще вчера, однако бросить Алиску в такой ситуации тоже не мог. Хотя там все вроде наладилось. Причем неожиданным образом.

А вот у меня нет.

В дверь постучали.

– Да! – отозвался, осматривая комнату и проверяя, не забыл ли чего.

– Собрался? – мама смотрела встревоженно, словно чувствуя, как мне плохо.

– Ага. Поеду. Ты звонила?

– Конечно. Я переживаю и за Полину тоже. Мне хочется, чтобы у вас все было хорошо.

– Как она?

– Очень расстроена. Но сдавать тебя не стала. Так и рассказала, что ты ей наговорил.

– Мам, не надо опять про это. Я все понял. И много чего бы отдал, чтобы забрать свои слова назад.