Спотыкаясь о счастье

Этот факт был проиллюстрирован исследованием, во время которого студентов Виргинского университета попросили предсказать, какие чувства они будут испытывать через несколько дней после того, как их футбольная команда проиграет или выиграет предстоящий матч с командой университета Северной Каролины{116}. Прежде чем делать предсказания, одну группу студентов попросили описать события их обычного дня, а другую группу об этом не просили. Через несколько дней студентов попросили рассказать, какие чувства они испытывают теперь на самом деле, и оказалось, что только не описывавшие изрядно переоценили воздействие, которое оказал на них выигрыш или проигрыш команды. Почему? А потому, что когда они представляли себе будущее, они не рассматривали многих деталей того, что должно было произойти после игры. Не учли, к примеру, того факта, что сразу после проигрыша своей команды (грустного события) они могут пойти с друзьями выпить (приятное событие), а сразу после выигрыша (приятного события) – отправиться в библиотеку и начать готовиться к выпускному экзамену по химии (грустное событие). Группа не описывавших сосредоточилась на одном-единственном аспекте будущего – результатах игры – и поэтому не представила себе других аспектов, могущих повлиять на ощущение ими счастья, таких как выпивка с друзьями и экзамен по химии. Описывавшие, с другой стороны, были точнее в своих предсказаниях – именно потому, что им пришлось рассмотреть детали, которыми пренебрегли не описывавшие[38].

Трудно избежать подобного сосредоточения нашего внимания, трудно рассмотреть то, чего мы рассмотреть не можем, и это одна из причин, по которой мы так часто неверно предсказываем свои эмоциональные отклики на будущие события. Например, большинство американцев можно разделить на два типа: тех, кто живет в Калифорнии и счастлив от этого, и тех, кто в Калифорнии не живет, но полагает, что будет счастлив, если туда переедет. Исследования, однако, показывают, что калифорнийцы на самом деле счастливы не больше, чем все остальные, – так почему же эти все (включая самих калифорнийцев) считают, что они все-таки счастливее?{117} В Калифорнии лучше климат и больше чудесных пейзажей, чем во многих других штатах, и когда некалифорнийцы слышат это магическое слово, их воображение мгновенно рождает образы солнечных пляжей и гигантских мамонтовых деревьев. Но хотя климат в Лос-Анджелесе и лучше, чем в Коламбусе, он всего лишь одна из многих вещей, от которых зависит счастье человека, – и тем не менее среди мысленных образов эти другие вещи не мелькают. Если бы к пляжам и пальмам мы все же добавили некоторые из упущенных деталей – такие, скажем, как пробки, супермаркеты, аэропорты, спортивные команды, цены на жилье и кабельное телевидение, землетрясения, оползни и т. д., – мы смогли бы понять, что в чем-то Лос-Анджелес превосходит Коламбус (погода лучше), а в чем-то Коламбус лучше Лос-Анджелеса (машин меньше). Мы считаем, что жители Калифорнии счастливее жителей Огайо, потому что представляем себе Калифорнию на основании малого количества деталей – и не принимаем во внимание тот факт, что детали, о которых мы не подумали, могут резко изменить наше мнение{118}.

То же свойство, которое заставляет нас переоценивать счастье калифорнийцев, заставляет нас недооценивать счастье людей с хроническими болезнями или инвалидов{119}. Когда зрячие люди, к примеру, пытаются вообразить, каково это – быть слепым, они словно забывают о том, что слепота – это не пять восьмичасовых рабочих дней в неделю. Слепые не могут видеть, но они делают очень многое из того, что дано зрячим, – ездят на пикники, платят налоги, слушают музыку, гуляют в парках, – и в этом смысле они так же счастливы, как и зрячие. Они не могут делать все, что могут зрячие, а зрячие не могут делать все, что могут слепые, и поэтому жизни слепого и зрячего человека отличаются друг от друга. Но на что бы ни была похожа жизнь слепых, она заполнена далеко не одной только слепотой. И все же, когда зрячие представляют себе, каково это – быть слепым, они упускают из виду очень многое из того, чем подобная жизнь заполнена, и поэтому неверно предсказывают, сколько удовольствия она способна принести.

На горизонте событий