Спотыкаясь о счастье

В отличие от крыс и голубей мы реагируем на значение – и контекст, свежесть и частота будут тремя факторами, определяющими, какое из значений мы выберем, столкнувшись с неоднозначным раздражителем. Но существует и еще один фактор, не меньшей важности и даже более любопытный. Подобно крысам и голубям, каждый из нас имеет свои чаяния, желания и потребности. Мы не просто созерцаем мир, но вкладываем в него что-то от себя, и часто предпочитаем, чтобы неоднозначный раздражитель означал не одну вещь, а другую. Рассмотрим, к примеру, куб (рис. 18). Этот объект (называющийся кубом Неккера по имени шведского кристаллографа, который нарисовал его в 1832 г.) неоднозначен изначально, и вы сможете убедиться в этом сами, посмотрев на него в течение нескольких секунд. Сначала он покажется вам стоящим на боку, и у вас создастся впечатление, что вы смотрите на куб, который находится перед вами. Круглое пятнышко – внутри его, в том месте, где сходятся задняя и нижняя стороны. Но если вы будете всматриваться достаточно долго, рисунок внезапно изменится: куб окажется стоящим на собственной грани, и у вас создастся впечатление, что вы смотрите на куб, находящийся под вами. Пятнышко теперь разместится на внешнем правом углу куба. Поскольку рисунок имеет две равно значимых интерпретации, ваш мозг будет непринужденно резвиться между ними, развлекая вас, пока голова в конце концов не закружится и вы не упадете. Но что было бы, если бы одно из значений рисунка показалось вам лучше, чем другое? То есть если бы вы предпочли какую-то одну из интерпретаций этого объекта? Эксперименты показывают, что в подобных случаях (когда субъект предпочитает видеть куб в положении перед собой или в положении под собой) желанное положение начинает «выскакивать» гораздо чаще, и мозг упорно видит именно его, не переключаясь{206}. Другими словами, когда мозг волен интерпретировать раздражитель более чем одним способом, он склонен делать это так, как ему хочется, и это означает, что ваше предпочтение влияет на интерпретацию раздражителя точно так же, как контекст, свежесть и частота.

Этот феномен не ограничивается интерпретацией причудливых рисунков. Например, почему вы считаете себя талантливым человеком? (Бросьте! Вы знаете, что это так.) Чтобы ответить на этот вопрос, исследователи просили одних добровольцев (группе определяющих) дать в письменном виде определение слова «талантливый», а затем, руководствуясь им, оценить собственный талант{207}. Другим добровольцам (группе неопределяющих) были выданы определения, сделанные первой группой, чтобы так же, руководствуясь ими, оценить свой талант. Любопытно, что участники первой группы оценили себя как более талантливых. Поскольку им была дана свобода дать такое значение слову «талантливый», какое захочется, они и определили его в точности так, как хотели, а именно – в терминах той деятельности, в которой им случилось отличиться. «Думаю, слово “талантливый” можно отнести к выдающемуся художественному предмету – как та картина, которую я вчера закончил». Или «Быть “талантливым” означает иметь от рождения какую-то способность – такую, например, как быть сильнее всех. Я здесь любого уложу». Участники группы определяющих были вольны установить критерий талантливости, и не случайно, что они более ему соответствовали, чем участники другой группы. Одна из причин, по которой многие из нас считают себя талантливыми, дружелюбными, умными и справедливыми, такова: эти слова – лексические эквиваленты куба Неккера, и человеческий разум естественным образом эксплуатирует неоднозначность каждого в целях своего удовлетворения.

Однозначное переживание