Справедливая гордыня (СИ)

Эльфийка посмотрела-посмотрела на нас, а потом решительно сказала, что передумала напрашиваться в попутчицы, ибо «идите вы лесом с такими делами, а я хочу пожить красиво, пьяно и беспутно за все те бездарно профуканные годы на престоле». Саякин вопль «возьми меня с собой!» был благополучно проигнорирован. Но хоть вкручивать на место мозги Рюуке королева не перестала, делая это с изяществом и ловкостью профессионального монарха. Мои императрицы сами её слушали, развесив уши, даже многомудрая суккуба. А гном долбил. С утра до вечера. Стук меня так достал, что я почти уже сказал девчонкам, как именно будут использоваться выделываемые Карланом куклы, но вовремя прикусил язык. Мужская солидарность — это святое. Да и друидов жалко. Есть у меня перед их племенем небольшой должок. Наверное… Но это не точно.

Доплыли мы, значит, до одного городка, а в нём и расстались практически друзьями. Кентавр поплыл дальше, неудовлетворенный древесно гном убежал куда-то устраивать краш-тест своим новым творениям, бывшая эльфийская королева ушмыгнула в ближайшую благопристойную таверну, а я волевым усилием отправил наш табун сразу к магу-телепортеру, сообщив девушкам новость о том, что нас преследуют. Последнее вызвало возмущенные вибрации в тесно сплотившемся коллективе, на которые я ответил командным рявком — ничто никому не мешало смотреть по сторонам. Щелкали клювиками, пребывая в благостном неведении? Щелкали. А мудрый я бдил и защищал. Цените и любите.

Последнее было зря. Плот есть плот, так что, пока мы плыли по своим делам, я наслаждался полной асексуальностью происходящего, о чем мне прямо сейчас и напомнили с предвкушающими улыбками. Добавив, что Рюуке, как морально пострадавшей, срочно требуется тройная порция и вне очереди. Кажется, я сказал «мама» и пустился в бегство, а возможно, даже начал умолять мага-телепортера срочно отправить меня куда угодно и одного, но был схвачен и лишен подвижности.

— В сам Тагран-Бахабан я вас не отправлю, — заявил терпеливо ждущий конца цирка маг, почесывая небритую щеку, — Неспокойно там, приемник не отвечает. На окраину могу, в деревню Угулеле, оттуда пешком дойдете. Годится? Тогда деньги на бочку!

Вновь знакомая и скучная процедура — мы стоим в центре волшебного каменного круга, закрытые силовым щитом, снаружи которого мужик со постным лицом тараторит давно привычную заклинанию. Правда, событие резко перестает быть томным, так как к нам уверенной походкой грузно топают два механических доспеха от Администратора! Большие, металлические, с какими-то страшными пушками в руках!

— Мужик, давай быстрее! — нервно поторопил я не видящего угрозы мага, — Тут обстоятельства!

Маг хмуро посмотрел на меня, не меняя скорость речитатива. И не собираясь, судя по всему.

— Господин волшебник, нам срочно нужно быстрее! — сделала большие глаза какающей лягушки Тами, молитвенно складывая ручки. Матильда повторила жест за ней, из-за чего глаза телепортера тут же прикипели к жрице, а заклинание замедлилось. Доспехи уже были близко!

— Смотри! — Саяка, заслонившая своим тощим телом стати Матильды, содрала с головы шляпу, показывая её внутреннюю часть магу. Я тоже посмотрел. Много шевелящихся зубов, а дна не видно, бездонная глотка какая-то, как будто червяк хищный какой, но только шляпа. И это у мудрицы на голове?

Сработало! Доспехи уже поднимали свои странные и зловещие пушки на нашу теплую компанию, которую вполне мог не защитить даже специальный телепортационный щит, как перепуганный шляпой маг рекордно быстро дотараторил недотараторенное, отправляя нас к черту на куличики. То есть в деревню Угулеле. А сам остался с этими. Которыми. Вот посмотрим, как он им что-то объяснит, они же говорить не умеют!

Тут было темно. Тихо и темно. Сыро, тихо, темно, страшно. Что-то капало с звонким бульканьем. Что-то страшно сипело где-то рядом, но я опасности не видел, хоть и вращал полуслепым от внезапной тьмы клювом по сторонам. Рядом возбужденно и испуганно мялся готовый к бою гарем, лязгая оружием и зубами. Вдруг жуткое сопение прекратилось, сменившись страшным и грубым голосом. Да еще, вдобавок, и женским!

— Ладно эти выкидыши! — сварливо промолвил голос откуда-то снизу, — Но ты, немочь рыжая! Худостыдобина! Ты-то как в родных просторах не зги не видишь, а? Позорище гномье! Понаплодят на поверхности кого попало, а они потом ходють! Ходють и ходють! А я только круг намыла!

Неведомая опасность оказалась гномьей бабкой самой страшенной наружности, взирающей на нас как на птичий помет, уроненный неосторожным пернатым на только что помытый круг. Подавив желание бабушку добить, чтоб не мучила и не пугала несчастных прохожих, я вылез с телепортационного круга, оглядываясь по сторонам приходящими в порядок глазами.