Справедливость. Как поступать правильно?

Аристотель говорит нам: единственное общее, что можно сказать о нравственной добродетели, это то, что она располагается в средней позиции между крайностями. Но он охотно соглашается с тем, что этот общий закон уводит нас недалеко, поскольку выявление средней позиции в любой конкретной ситуации — дело нелегкое. Проблема заключается в том, чтобы поступать соответствующе в отношении других людей: в полной мере, в нужное время, по понятному мотиву и правильным образом.²⁷³

Это означает, что привычка, сколь бы важной она ни была, не может составлять моральную добродетель во всей ее полноте. Всегда возникают новые ситуации, и надо понимать, какая привычка соответствует обстоятельствам. Таким образом, нравственная добродетель требует суждения, знания того рода, которое Аристотель называет «рассудительностью». В отличие от научного знания, занимающегося «универсальными и необходимыми вещами»²⁷⁴, рассудительность — это знание того, как действовать. Рассудительность, практическая мудрость должна «признавать частности, подробности, детали; ибо она практична, а практика имеет дело с подробностями».²⁷⁵ Аристотель определяет практическую мудрость как «необходимый душевный склад, причастный суждению... касающемуся человеческих благ».²⁷⁶

Практическая мудрость — нравственная добродетель, имеющая политические последствия. Люди, обладающие рассудительностью, могут красиво говорить о том, что является благом, причем не только для них самих, но и для их сограждан и для людей в целом. Рассуждения — это не философствование, поскольку его предмет изменчив и уникален. Рассуждение ориентировано на действия, которые совершают «здесь и сейчас». Но рассуждение не сводится к расчету. Оно стремится обнаружить высшее человеческое благо, какого только можно достичь в конкретных обстоятельствах.²⁷⁷

Политика и благая жизнь

Теперь можно лучше понять, почему политика, по Аристотелю, — не просто одно из многих занятий, а крайне важный элемент для благой жизни. Во-первых, законы полиса воспитывают добрые нравы и характеры и ставят нас на стезю гражданской добродетели. Во-вторых, гражданская жизнь позволяет нам использовать и развивать способности к рассуждениям и практическую мудрость, которые в противном случае оставались дремлющими. Это не то занятие, которым можно заниматься дома. Можно посиживать на обочине и думать, каким бы политическим мерам мы отдали бы предпочтение, если б решились. Но это не то же самое, что участие в важных делах и возложение на себя ответственности за судьбы сообщества в целом. Мы становимся хорошими, только вступив на арену, взвешивая варианты действий, отстаивая свое дело, будучи руководителями или управляемыми — короче говоря, будучи гражданами.

Видение Аристотелем гражданства более возвышенно и сильнее заряжено энергией, чем видение современного человека. По Аристотелю, политика — это не экономика, проводимая иными средствами. Цель политики выше, чем максимизация пользы или создание справедливых правил преследования личных интересов. Вместо этого политика — выражение нашей природы, условия развертывания наших человеческих способностей, необходимый аспект благой жизни.

Защита рабства Аристотелем

В гражданство, которое прославлял Аристотель, включали не всех. Гражданства не заслуживали ни женщины, ни рабы. Согласно Аристотелю, женщины и рабы не могли быть гражданами в силу своей природы. Сейчас мы считаем такое исключение явной несправедливостью. Стоит вспомнить, что эта несправедливость просуществовала более 2000 лет с того времени, когда писал свои труды Аристотель. В США рабство было уничтожено лишь в 1865 г., а женщины завоевали право голоса лишь в 1920 г. И все же историческая живучесть этих несправедливостей не оправдывает согласия Аристотеля с ними.

Что касается рабства, то Аристотель не только признавал его, но и давал ему философское оправдание. Чтобы понять, какой свет проливает защита Аристотелем рабства на его политическую теорию в целом, стоит изучить эту защиту. Некоторые усматривают в доводах, которые приводит Аристотель в пользу рабства, изъян телеологического мышления как такового; другие считают эти доводы неправильным применением данного способа мышления, помраченного предрассудками того времени.

Не думаю, что защита Аристотелем рабства раскрывает дефект, разрушающий его политическую теорию в целом. Но важно понять силу этого бескомпромиссного утверждения.

Согласно Аристотелю, справедливость — вопрос пригодности, соответствия. Распределение прав — это поиск телоса социальных институтов и людей, пригодных к исполнению ролей, которые соответствуют их способностям; ролей, позволяющих им реализовать свою природу. Наделение людей тем, что им причитается, означает предоставление им должностей и почестей, которых они заслуживают, и общественных ролей, соответствующих их природе.