Справедливость. Как поступать правильно?

Достаточно ли сильные эти соображения для оправдания извинений — вопрос, ответ на который зависит от обстоятельств. В некоторых случаях попытки принести публичные извинения или выплатить репарации могут принести больше вреда, чем пользы, ибо разжигают старую вражду и неприязнь, укрепляют чувство принадлежности к жертвам или вызывают негодование. Подобные опасения часто высказывают противники публичных извинений. С учетом всех обстоятельств, вероятность того, что извинение или реституция приведет к исцелению политического сообщества или, напротив, принесет ему вред, — сложный вопрос политического суждения. И ответ на него меняется от случая к случаю.

Надо ли каяться в грехах своих предшественников?

Но я хотел бы сосредоточиться на другом доводе, часто выдвигаемом противниками извинений за прошлые несправедливости, — принципиальном утверждении, которое не зависит от случайных особенностей конкретных ситуаций. Это утверждение о том, что ныне живущие не должны, да, в сущности, и не могут приносить извинения за несправедливости, совершённые предшествующими поколениями.³¹⁷ В конце концов, принесение извинения за несправедливость означает принятие известной ответственности за эту несправедливость. Нельзя приносить извинения за деяния, которое не совершил. Как можно приносить извинения за то, что было совершено до того, как ты родился?

Джон Говард, премьер-министр Австралии, привел это обстоятельство в качестве причины отказа от принесения официального извинения аборигенам. Он сказал: «Я не верю в то, что нынешнее поколение австралийцев должно приносить формальное извинение и принимать ответственность за деяния предшествующих поколений».³¹⁸

Сходный аргумент был выдвинут и в ходе развернувшихся в США дебатов по вопросу о репарациях за рабство. Генри Хайд, конгрессмен-республиканец, критиковал идею репараций на следующих основаниях: «У меня никогда не было ни одного раба. Я никогда никого не угнетал. Не думаю, что я должен платить за кого-то, кто имел рабов до того, как я родился».³¹⁹ Уолтер Уильямс, экономист-афроамериканец, выступающий против репараций, высказал сходное мнение: «Если бы государство получало деньги от зубной феи или Санта-Клауса, это было бы прекрасно. Но государство должно брать деньги у граждан, а никто из ныне живущих граждан не несет ответственности за рабовладение».³²⁰

Обложение налогами ныне живущих граждан для выплаты репарации за былую несправедливость, по-видимому, создает особую проблему. Но похожий вопрос возникает в спорах, которые ведутся вокруг извинений, не связанных с какими-либо финансовыми компенсациями.

Что касается извинений, то тут главное — это побуждения, соображения. Суть дела — признание ответственности. Сожалеть о совершённой несправедливости может любой. А приносить извинения за эту несправедливость может только тот, кто каким-то образом причастен к этой несправедливости. Критики извинений верно улавливают моральную суть проблемы. И они отвергают мысль о том, что нынешнее поколение может нести моральную ответственность за грехи своих предков.

Когда в законодательном собрании штата Нью-Джерси в 2008 г. обсуждали вопрос об извинении, член собрания от республиканской партии спросил: «Кто из ныне живущих повинен в рабовладении и по этой причине способен приносить извинения за это преступление?» Этот человек полагал, что очевидный ответ на этот вопрос таков: никто. «Современные жители Нью-Джерси, даже те, кто может проследить свое происхождение от рабовладельцев, не несут коллективной вины или ответственности за несправедливость, к которой они лично не имели никакого отношения».³²¹

Когда Палата представителей Конгресса США готовилась к голосованию по вопросу об извинении за рабство и сегрегацию, конгрессмен-республиканец, выступавший с критикой этой меры, сравнил ее с извинением за деяния, совершенные нашими «пра-пра-пра-праотцами».³²²

Моральный индивидуализм

Принципиально обоснованное возражение против официальных извинений нелегко опровергнуть. Оно основано на идее, суть которой состоит в том, что мы несем ответственность только за то, что совершаем сами, но не за поступки других людей или за события, контролировать которые мы не в состоянии. Мы не отвечаем за грехи отцов или дедов, равно как и за грехи соотечественников.