Справедливость (СИ)

— У проклятья была вторая сторона, — качели замерли. — Вторая половина чаши осталась у лепрекона. Все знают, что лепреконы стареют не скоро, поэтому проклятье долго спало. Оно проснулось спустя сотню лет, когда, однажды проснувшись, лепрекон понял, что потерял удачу. Он искал под кроватью, искал в конюшне, он даже пришел к Королеве и спросил, не видела ли она его сокровище. Но удачи нигде не было, и тогда лепрекон вспомнил о преступлении, которое совершил много лет назад. Он стал искать тролля, а когда отыскал, услышал громкий хохот: «Ты вернулся, маленький обманщик? Твой подарок получил смертный. Торопись, похоже, удача оставила и его». Лепрекон стал искать человека, который получил серебро. Он искал так долго, что человек уже умер. Удача вернулась к лепрекону. Как же так, думал он. Почему проклятье растворилось? Тогда он узнал, что у человека остался ребенок — младенец. Проклятье тролля теперь коснулось и его. С тех пор мы следим за вашей короткой жизнью. Пока живет на свете крошка Хансен, проклятье спит. Оно просыпается лишь когда последний из рода становится взрослым. Вот почему тебе нужно как можно скорее…

— Козел! — вырвалось у Свята.

— Прошу прощения? — Ян нахмурился.

— Да не ты, — отмахнулся Свят, — папаша мой козел. То-то он напивался — немудрено. И мать не зря тебя проклинала. Если б не ты, я бы…

— Честно говоря, Свят, если бы не я, ты бы не родился, — сказал Ян. Его светлые глаза сверкнули голубым — это выглядело жутко. Свят тут же вспомнил крылья и рога. Кто знает, вдруг религии — просто попытка людей понять мир фейри, или как их там.

— И что, неужели все, что остается — ребенок?

— Чем тебя не устраивает этот вариант? — удивился Ян.

— Я даже не знаю, с чего начать, рыжий, — огрызнулся Свят.

— Начни с чего угодно.

— Ты действительно не понимаешь?

— Действительно.

— Ладно, слушай. Во-первых, хренов сид, я не собираюсь обрекать своего отпрыска на подобные приключения. Во-вторых, мне восемнадцать, а не тридцать, и дети — совсем не то, чем я хотел бы заниматься прямо сейчас. И, самое главное, вишенка на торте, я — гей. Так что эти твои бары и танцы — сразу мимо. Доходчиво объяснил?

Ян застыл с раскрытым ртом. Видно, у него были припасены аргументы, но произносить их вслух уже не имело смысла.

— Так что ищи другие варианты, — вздохнул Свят, — чтоб без детей и женщин. Проклятье на мне? На мне. Так с какой стати я буду перекладывать стрелки?

— Да хотя бы с той, что иначе ты умрешь, — неуверенно ответил Ян. Он внимательно следил за Святом, будто ожидал, что тот здесь же на месте наложит на себя руки.

— Ну раз судьба моя такая, что ж теперь. Помру, и не будет проклятья.

— Будет! — закричал Ян. — Будет проклятье!

— Но я же умру.

— Сейчас проклятье разделено на две половины, дурья ты башка, а когда ты помрешь, оно со всей дури накинется на меня. Понимаешь?

— Не совсем. Ты же рядом со мной, так? И мы до сих пор живы.

— Все правильно. У нас две половинки чаши. Они перекованы до неузнаваемости, но серебро то же. Волшебство считает, что мы собираемся завершить ритуал, — сказал Ян и тут же зажал рот ладошкой.

— Так-так-так, — обрадовался Свят, — ну-ка выкладывай, что за ритуал?

— Это древний артефакт, — Ян вытащил свою половинку и повертел на ладони, — с его помощью люди благодарили своего бога за защиту. Они разжигали внутри небольшое пламя и бросали самое ценное: волосы младенцев, красивые ракушки, камни. Отдавали это богу.

— Все еще не представляю, куда ты клонишь.

— Да что тут неясного? Отдай богу самое дорогое, только и всего.

— Только и всего? Мне туда что, выписку с банковского счета сунуть?

— Тебе он так дорог? — удивился Ян.

— Конечно! — Свят сначала ляпнул, а потом задумался. — Наверное. Не знаю.

Он приуныл. Выходило, что решить проблему проклятья не так уж просто. Отдать самое дорогое — это его еще найти надо, а потом подобрать такой способ, чтобы самое дорогое можно было сжечь. Хорошо жили эти ребята в древности: волосы младенцев, камушки, ракушки. Думать не надо, кидай, и все.

— Ну а ты? — спросил Свят, покосившись на Яна.

— А что я? — удивился Ян.

— Сам-то ты знаешь, что сжигать будешь?

Ян как будто уменьшился — то ли голову в плечи втянул, то ли ссутулился. Вид у него стал совсем грустным.

— Знаю.

— Что?

Лепрекон достал из кармана необъятных шаровар тусклую монетку. Покрутил между пальцев, а потом на ладошке показал Святу.

— Что это?

— Первая монета, — тихо ответил лепрекон. Было видно, что в слова он вложил много смысла, но Свят их не понял и поэтому смотрел вопросительно, ожидая продолжения. — Мы, сиды, не появляемся просто так. Вы нас создаете. Построите мост — придет тролль. Посадите лес — у корней первого дуба проснется дриада. В домах заводятся духи-защитники, в озерах плачут несчастные девы. А мой народ — вот, — монетка перекатилась на ладонь Свята.

— Деньги? — удивился он.

— Удача, — ответил Ян. — Отчаянная удача. Последняя монета для одного — первая для другого.

— Кто-то подарил тебе свою последнюю монету? — догадался Свят.