Справедливость (СИ)

А через доли секунды, упавший Хабиб увидел чёрный зрачок пистолетного ствола. Это было последнее, что он увидел в жизни.

Сразу после этого, русский священник со своего места захлопнул дверцу фуры, накидывая хомут на петлю и блокируя Актара внутри кузова.

Единственный оставшийся «в строю» Актар, сообразивший, что что-то пошло не так, крикнул изнутри товарищам: «Ну что там?». Повторив вопрос дважды, не услышав ответа (а вместо ответа услышав незнакомую речь чужого языка), Актар быстро достал телефон: перед выходом на маршрут, Хабиб раздал аппараты каждому, с чёткими инструкциями, что надлежит делать в каком случае.

Список номеров в контактах выданных аппаратов был ограничен четырьмя. На каждый вид ситуации — свой номер.

Актар не очень дружил с техникой, и не очень хорошо запоминал цифры (гораздо лучше Актару давались несколько иные действия, а для цифр в организации были совсем другие люди). Плюс, ситуация, в которой он сейчас оказался, была явно из ряда вон выходящей. Именно поэтому Актар и перепутал второй контакт с четвёртым: и сообщение, ушедшее контакту номер четыре (вместо номера два), возымело совсем не тот эффект, который Актару был нужен. Вместо того, чтоб отправить «диспетчеру» запрос о помощи (вместе с информированием о контакте с местной полицией в процессе отработки маршрута), Актар активировал взрыватель в «стакане», вместе с которым находился в кузове в этот момент: Хабиб, оплатив положенное сапёрам дома, аккуратно «залил» баланс на каждый из номеров группы (включая телефон, инициировавший подрыв закладки Хабиба, и прикрученный к этой самой закладке). Связь на каждом из аппаратов была доступна даже в роуминге.

Соответственно, сообщение Актара, вместо «диспетчера», обогнув изрядную часть суши, вернулось в тот же кузов. Инициировав взрыватель.

* * *

Спасибо, Господи, что мы отошли на несколько метров от машин. Отряхиваясь и очумело переглядываясь друг с другом: кажется, такого драйва не ожидал никто.

— Никогда так больше не делай, — не повышая тона, с олимпийским спокойствием роняет мне Рома. Он явно хочет сказать намного больше, но ограничивается коротким, — ТАК НЕЛЬЗЯ. — Выразительно тараща глаза и тяжело дыша.

Я вижу, что он хочет сказать ещё очень многое (и о недопустимости двоевластия в острые моменты; и о том, что они с Азаматом — сработанная пара, в отличие от меня), но не успевает. Оравший что-то внутри фуры четвёртый (которого мы банально заперли снаружи), прекратил орать. А ещё через полминуты внутри фуры что-то бухнуло, сама фура подпрыгнула (как от пинка великана), и сквозь крышу вырвалась наружу короткая вспышка направленного взрыва.

Рома, топавший чуть сзади нас, кажется, даже слегка присел от взрывной волны, бухнувшей сквозь стенки фуры. По крайней мере, он что-то беззвучно шепчет губами, обернувшись на звук взрыва. Затем догоняет нас с Азаматом и вид имеет ещё более озадаченный.

— Ни*уя себе, ****ь! Карлик, ты видел?! — чуть энергичнее обычного, ковыряя в ухе, говорит Рома Азамату. Явно под действием не полностью переработавшегося в крови адреналина.

Азамат, в свою очередь, тоже ошалело смотрит на фуру (часть металлического верха которой развернулась наружу «тюльпаном») и молча кивает в ответ.