Справили...

– Трактор давай! – гремит председатель и без фуражки опрометью выбегает из дому.

Пока возятся с трактором, председатель останавливает посреди улицы воз со снопами, трясущимися руками выпрягает старую кобылу и, взвалившись на него без седла, скачет к месту происшествия, за восемь километров.

…Машина завязла посреди речки. Там мелко, но сидит она в песке крепко. На берегу, под кустиком, все Дашино семейство. Василий Спиридоныч на рысях въезжает в воду, подымая брызги. Ему не до машины.

– Андрейка жив ли?

– Какой еще Андрейка? – удивляется Даша.

– Подсудобил нам шофера черт-те какого пьяного! – ругается Дашин муж. – К утру обещался доставить, а сейчас уж белый день, а я под ракитой!

Но Василий Спиридоныч уже не слушает. Куда теперь? В Подлипки к Ивану?

А тем временем Андрейка уже дома. Его, проспавшись, принесла жена шорника Михея. Женщины смеются.

– Уж до чего он у тебя жадный, – рассказывает Валентине шорникова жена. – Ночью проснулся и вот сосет, вот сосет. Я думаю: что это моя доченька так раскуталась, а рассвело, гляжу – мальчонка.

– Вот и хорошо, помог господь разобраться, – истово крестится свекровь.

Валентина счастливо улыбается.

– А мой-то без памяти! Я только крикнула: «Не он!», а Василий, как шальной, из дома выбег. Небось в Подлипки сейчас скачет. Позвонить бы, чтоб не беспокоился. Уж такой он у меня желанный, такой заботливый.

А Василий Спиридоныч действительно скачет в Подлипки, наддавая каблуками в бока старой кобыле и высоко взмахивая локтями. На небо из-за леса наползают грозовые тучи – ни дать, ни взять, медведи из старухиного сна. Пробегает ветер, падают редкие капли.

На поле девчата таскают снопы на подводы и на чем свет стоит ругают председателя:

– Справили крестины! Лошади в разгоне, машина в речке, электрик никак не очнется… Ну, погоди, допразднуешься, пьяница-креститель! Как будем тебя из председателей гнать, господь не поможет, родимая матушка не замолит!