Справиться с мечом

Я покачал головой. Заказал местной девчонке три кувшина пива, литра по два с половиной, кружку, десять свечей и бутыль самогона. Мы доволокли всё это в комнату, я запер дверь и стащил на пол матрас и одеяло. Попытался зажечь свечи, но огниво прыгало, а мох не разгорался. Плюнул - ещё достаточно светло. Попытался перевернуть кровать - она оказалась неподъёмной. Где они прячутся? В щелях между досками? Взял топор, подсунул между ножкой и доской кровати, налёг, отодрал доску, стараясь всё же не погнуть гвоздь. Действительно, под доской на ножке обнаружилось чёрное пятно. Насекомые зашевелились. Плоские, круглые, маленькие и чёрные. Я стащил с ноги сапог и принялся с остервенением давить кровососов подмёткой. Комнату заполнил запах коньяка. Надо же, всегда думал, что выражение "клопы пахнут коньяком" взято с потолка. Оказывается, действительно пахнут. И именно хорошим коньяком. Я старательно и аккуратно давил кровопийц на всех четырёх ножках. Подумал, стоит ли разбирать вообще всю кровать. Не рискнул - вдруг все доски обратно не смогу поставить. Прибил доски на место, положил матрас обратно, подтащил стол-табуретку вплотную к кровати вместе с пивом и самогонкой и брякнулся на постель полусидя, благо высокие спинки прекрасно это позволяли. Буду переживать отходняк в одиночестве. Когда я подносил ко рту вторую кружку, руки у меня тряслись, а зубы стучали о глиняный край.

Глава одиннадцатая. Суд.

Четверг, очень раннее утро.

Да, кусались прореженные мной кровососы значительно меньше и лёг я в одежде. Но какой сон после восьми литров пива? Приплетясь под утро в очередной раз в свою комнату, я, погрузился в бредовое созерцание чёрных хлопьев, машущих крыльями петухов и обломанных штакетин. Выволок меня из этой мешанины рёв над ухом:

–Рота, подъём!

Подскочив на полметра над кроватью, я сразу понял, почему из армии люди приходят такими дёргаными. Скотина Мих, мне не восемнадцать лет так прикалываться! И я что, не запер дверь?

– Вставай, героический защитник прекрасных дам и убийца вампиров и прочих кровососущих гадов! - Мих успокаивающе потряс меня за плечо. - А теперь быстренько привёл себя в приличный вид, и на завтрак. Сегодня у нас суд. Часа через полтора-два за нами придут.

За столом я с огромным облегчением обнаружил вполне живую, только зелёную, растрёпанную и мрачную Усладу. Впрочем, может быть, зелёный цвет лица для неё естественный.

– Так, - радостно сообщил Мих,- сегодня начнём заседать. Моими, кстати, стараниями, а то бы еще неделю, - эльфийка удивлённо вздёрнула брови, и Мих поправился, - седмицу здесь кантовались. Кстати, я нашёл нам адвоката. Хотя все прекрасно знают, что мы вообще потерпевшие, а Роксана с женихом больше всех. Роксана, во сколько ты оцениваешь свою семейную жизнь?

Роксана повела плечами и оценила жениха в куль золотых. Как выяснилось, слово куль означает дюжину дюжин.

– Витёк?

Я не знал, чего он от меня хочет. Я вообще считал, что я свидетель. Ну, или лжесвидетель. Поэтому молча пожал плечами.

– Злат?

Цветик радостно тявкнул и завилял хвостом. Сегодня я опять с утра его отмывал. Милый щенок, только грязь любит. И парень был неплохой. Стоит явно больше куля.

– Услада?

Эльфийка мрачно уставилась на Миха. Пару минут они поиграли в гляделки, потом Услада пожала губы и опустила глаза.

– Понятно, - констатировал меч, - на компенсацию не претендуешь, твоё бескорыстие просто трогательно.

– Зря, - хмыкнула Роксана.

Дальнейший завтрак прошёл в полном молчании. Услада ковыряла ложкой в тарелке, Роксана, как ни странно, не стала корчить из себя обиженную Михом невинность, а радостно глотала мерзкого вида запеканку, закусывая пареной брюквой и морковью, и иногда сплавляя кусок Цветику под стол. Вилок здесь, кстати, тоже нет. А ножами все пользуются своими. Впрочем, для постоянных каш и пареных реп вилка не очень и нужна. Мясо едят руками, но нам это не грозит. В смысле есть мясо.

Я, кажется, съел уже все куриные яйца в округе. Сегодня они в меня лезли с трудом, но каша с потрохами вызывала ещё меньший аппетит. Молока, правда, залейся. Вот что здесь однозначно хорошее, так это молоко и пиво. А квас отвратный, кислый, в рот не возьмёшь.

Четверг, утро.

Часа через полтора за нами действительно пришли стражники и отконвоировали в здание городского суда на Центральной площади. До неё надо было пройти квартал налево и два квартала направо, сама же площадь выглядела просто большим перекрёстком, и ничего более. Суд располагался с восточной стороны и поражал своими размерами. Одноэтажное здание метров двадцать на двадцать, достаточно большие окна безо всяких решёток, расфуфыренные стражники перед входом. Перед ними с важным видом расхаживали две курицы и облезлая кошка, ещё две кошки - серая и рыжая - дремали на окнах.