Спрятанная красота

Наверху хлопнула дверь, и девушка поняла, что постоялец мог слышать их разговор, но сегодня это нисколько ее не волновало.

— Пока, мам! Хорошо тебе провести время с Джеймсом, — сказала она и выскочила на улицу.

Парк был почти пуст, и Лоррен очень обрадовалась этому. Она поднялась на свой любимый холм и глубоко вдохнула свежий осенний воздух. Здесь было хорошо, и она чувствовала себя свободной. Лоррен любовалась окрестностями и склонами дальних холмов. Но ее спокойствие вдруг нарушилось низко летящим небольшим самолетом, в шуме мотора которого ей отчетливо послышались слова: «Ты одна, од-на, од-на до конца своей жизни!»

Лоррен сунула руки в карманы и пошла дальше, лениво отбрасывая ногой камешки с тропинки. Она понимала, что должна свыкнуться с этим. Надо присмотреться повнимательнее к Анне — кажется, теперь она предпочитает быть одна. «Разница лишь в том, — вдруг подумала Лоррен, — что я люблю». И эта неожиданная мысль пронзила ее сердце. Однако, тут же решила она, если другие страдающие от одиночества люди, встретив безнадежную любовь, могут в конце концов выздороветь и примириться с положением соперницы очень привлекательной женщины, тогда сможет и она.

Лоррен прилегла под деревом. Был конец октября, листва опала, и голые ветви тянулись к небу. Солнце уже слабо грело, и было довольно прохладно, но девушка не чувствовала этого. Подобрав несколько листьев, подбросила их вверх, наблюдая, как они плавно кружатся в воздухе. Потом Лоррен устроилась поудобнее, положив голову на руки, и чуть не задремала — так тихо и спокойно было вокруг.

Внезапно раздался звук шагов — кто-то поднимался на холм твердой и неторопливой поступью. Лоррен очень хотелось, чтобы человек прошел мимо и оставил ее одну. Ей совершенно не нужна ничья компания. Ей так хорошо сейчас! Увы, шаги стихли совсем рядом с ней.

— Мисс Феррерс?

Нет, только не это! Она резко повернула голову и увидела тяжелые ботинки, темные брюки, теплый свитер — и серьезное, слишком знакомое лицо.

— Прекрасный день, — сказал Алан, и она молча кивнула. — Довольно тепло для этого времени года. — Он упорно пытался разговорить ее.

Лоррен поежилась и опять молча кивнула. Что бы такое придумать, чтобы он ушел и оставил ее в покое? Что может заставить его прекратить ее мучить?

Но Алан уже опустился рядом с ней на траву и лег, опершись на локти. Она отодвинулась и с досадой сорвала былинку. Язык словно прилип к нёбу. Лоррен опять остро почувствовала свою неполноценность. Сейчас, меньше, чем когда бы то ни было, она была настроена общаться с мужчиной, и особенно с этим. Она ничем не могла похвалиться, чтобы очаровать мужчину, заговорить его, рассмешить, она не умела посмотреть на мужчину так, чтобы тому захотелось прикоснуться к ней, не говоря уж о том, чтобы полюбить.

Они лежали рядом в тишине, и Лоррен снова мучилась неутешительными мыслями, что как женщина она жалкая неудачница. Ей нечего было подарить любимому мужчине. И ей казалось, что Алан это знает. Но тогда почему он не уходит? Они долго лежали в полном молчании, но наконец она услышала его слова:

— Почему вы ведете себя так, будто я невидимка?

Лоррен повернулась к нему, широко открыв от удивления глаза:

— Что вы имеете в виду?

— У нас нет общих тем для разговора?

— Я не могу ничего придумать, — ответила она.

— Придется мне поломать голову и поискать вдохновение. Обычно я не теряюсь в словах. — Он почесал в затылке, как бы обдумывая, что сказать. — А, знаю! Вы посмотрели книжку, которую я вам вчера дал?

— Да, спасибо, я ее уже прочитала.

— Всю — от корки до корки? — Он поднял голову и удивленно посмотрел на Лоррен.

— Ну… — замялась было она, но сразу заняла оборонительную позицию. — Мне больше нечего было делать.

— Вы весь день провели дома одна?

— Почти, только прошлась по магазинам.

Он промолчал, а Лоррен не стала рассказывать ему, как дополняла новыми экспонатами свой гардероб, и без того битком набитый вещами, которые она бережно складывала в течение последних лет.

— Что вы думаете о книге? — наконец прервал он молчание.

— Она мне очень понравилась.

— Хорошо, как-нибудь мы поговорим о ней.

Лоррен поняла, что он совсем не это имел в виду. Его обещание скорее было вежливостью, и он скоро забудет о нем. Конечно, не может быть и речи, чтобы обмениваться с ним мнениями, ведь он сам не допустит этого. «Я никогда не позволю вам войти в него», — сказал он тогда. Его «сад» был недостижим, как далекий Эдем.

Они вновь замолчали. Лоррен смотрела в небо.

— Теперь ваша очередь, — сказал Алан, и Лоррен вопросительно посмотрела на него. — Говорить.

— А, поняла! — Она засмеялась. — Ну… э-э-э… как вам понравилась радиовыставка?

— Отлично, спасибо. Анна так быстро шла, что, как она сказала, чуть не взлетела в небо.

— Да, это на нее похоже! — улыбнулась Лоррен и после паузы спросила: — А как Марго?

— О, ей все понравилось. В отличие от всех нас у нее потрясающая способность отдавать себя окружающим. Мы же возвращаем себе то, что годами отдавали раньше.