Спрятаться не поможет

– Конечно, – пожала плечами я. – Они что – не люди? Или ты думаешь, что преподаватель не может быть замешан во всей этой истории?

– Может, но… но с чего кому-то из них меня ненавидеть? Я их знаю-то только по именам и фамилиям, а некоторых и вовсе впервые вижу!

– Ну, учитывая, что ты интересуешься только живописью и ни с кем, кроме сокурсников, не общаешься, я могу предположить, что злоумышленника следует искать среди художников, – начала я. – Отсюда мы находим первую подозреваемую – Екатерину Щеглову, с которой у вас произошел конфликт. Катя запросто может завидовать тебе – ты пишешь не так, как остальные, много трудишься, тебя, вероятно, хвалит Сергей Николаевич. Собственно, не только Катя может оказаться преступницей – любой из твоей группы запросто способен замышлять недоброе. Вот взять хотя бы Лену Куйбышеву. Тихая девушка, сидит в своем телефоне и ничем не интересуется. Но слышала пословицу? «В тихом омуте черти водятся», молчит она тихонько да отсылает тебе угрозы исподтишка… Всех нужно проверять, одним словом.

– Ладно, пускай, – Кира посмотрела на меня, немного помолчала и проговорила:

– Все равно не понимаю, зачем преподавателям меня изводить? Не завидуют же они мне, в самом деле! Это я должна им завидовать, а не наоборот!

– С преподавателями другая история, – я пожала плечами. – У кого-нибудь из них может быть дочь, сын или родственник, который не поступил в училище, а поступила ты. Скажем, этому родственнику не хватило одного балла – и в результате ты учишься, а они – нет. Да зачем родственник – может, у преподавателя был ученик или ученица, которые не прошли по конкурсу, вот и пытается этот педагог освободить бюджетное место. Ты же не на коммерческом отделении учишься, я правильно понимаю?

– Нет, на бюджете…

– Ну вот! А как заставить тебя уйти из училища? Запугав до смерти, чтобы ты стала прогуливать пары и завалила экзамены! И это – лишь одна из версий. Вполне вероятно, есть что-то еще, но без фактов гипотезы выводить сложно. Пока нет улик и доказательств виновности того или иного подозреваемого, можно бесконечно долго строить догадки. Я надеюсь, что скоро у меня появится новая информация, которая позволит сузить круг подозреваемых.

– Новая информация – это очередное нападение на меня? – вскинулась Кира. – Что-то мне не нравится такая информация…

– Если преступник совершит на тебя покушение, я раскрою дело, – заявила я. – Но пока он вряд ли будет это делать, слишком рискованно и глупо. Я собираю информацию иными методами – не подставляя своего клиента. У меня есть доступ к базам данных, поэтому сперва мне надо собрать досье на каждого подозреваемого. А как соберу – тогда и будем делать выводы…

Наш разговор прервался – на улицу вышли преподаватели, и студенты, околачивающиеся поблизости, подошли ко входу в корпус.

– Ну что, народ! – бодро произнес Корзинцев. – Кто на заливные луга – нам туда! – он махнул рукой в левую сторону, где, очевидно, находился выход с территории лагеря. Часть учащихся столпилась вокруг Александра Дмитриевича, и он повел свою группу. Остальные, в том числе и мы с Кирой, отправились к Волге вместе с Алексеем Геннадьевичем. Вся группа моей клиентки пошла с нами. Мы двинулись в сторону шлагбаума, возле которого высадил нас автобус, и Евсенко уверенным шагом повел нас какими-то узкими тропами в лиственный лес.

Если идти быстро, то к Волге можно было бы добраться за десять минут. Но наш путь осложнялся естественными препятствиями вроде поваленных деревьев, буреломов и колючих зарослей. Я старалась запоминать дорогу, благо ориентируюсь я в любой местности замечательно. Мы перешли деревянный мостик, и вскоре вдали показались ярко-красные и белые крыши домов. Судя по всему, это и была турбаза «Солнечный берег». Я не ошиблась – лес понемногу редел, и вскоре мы увидели саму турбазу – одноэтажные и двухэтажные домики, раскинутые в хаотичном порядке на песчаном берегу. За домиками виднелась серая гладь реки.

Чем ближе мы подходили к Волге, тем сильнее дул ветер. Не знаю, что красивого видели здесь художники, но по мне так местность выглядела уныло и серо, дома казались мрачными и угрюмыми, и кое-где торчавшие стволы черных деревьев лишь усиливали гнетущее впечатление. Но Евсенко, похоже, так не думал. Он повернулся к своей группе и громко проговорил, стараясь перекричать ветер:

– Выбирайте любое место, можете прогуляться вдоль берега. Я пойду в правую сторону, там встану с этюдником. Просьба – если замерзнете и захотите уйти в лагерь, предупредите меня заранее, чтоб я потом не бегал по всей турбазе и не искал вас!

Алексей Геннадьевич отправился к реке, студенты разбрелись по берегу, выбирая место для рисования. Кира в задумчивости огляделась, потом проговорила:

– Может, прогуляемся по окрестностям? Честно говоря, даже не знаю, какой вид попробовать написать. Интересно, а если встать рядом с преподавателем, он против не будет?