Спрингфилд [СИ]

Я посчитал хорошей идеей привести Мэта в сгоревший дом на Запорожской под названием Welcome to Hell. Мне казалось, что это похоже на сцену из фильма Грегга Араки — любого фильма Араки. Там всегда кто-то красивый, юный и не гетеронормативный в кого-то влюблен, слушает шугейз и шляется по Лос-Анджелесу в постапокалипсис. Матвей был похож на калифорнийца, но в шапке-ушанке, а я — на отброс общества. Удивительно, но Матвею, который слушал ретровейв и любил супергероев, нравилось слушать мои рассказы о конце света. Любой тольяттинский парень шарит в постапокалипсисе. Самара — это несостоявшийся Лос-Анджелес со своими гедонистами, бесконечными пляжами и силиконовыми долинами в виде заводов и технических вузов, а Тольятти — русский Детройт.

В этом доме пять лет назад сгорел подъезд. Он был весь черный со второго по четырнадцатый этаж. И на каждом из этажей разноцветными баллончиками было написано Welcome to Hell. Мы стояли ночью на балконе четырнадцатого этажа, держались за перила, целовались и дрочили друг другу, наслаждаясь опасностью. Матвей включил дарк-ремикс на Enjoy the Silence и это было самое точное эстетическое решение. Потом я курил, держал Матвея за руку, в которую только что кончил, мы смотрели на чахлые панельки, пустой Парк молодежи и заполняли его своими взлядами, полными свободы. Мы изобрели одну свободу на двоих и это было впервые. И если бы кто-то смотрел на самый верхний балкон сгоревшего дома, он бы точно сказал, что мы крутые парни.

Мэт предложил меня проводить. Я стеснялся идти с ним к общаге и поэтому сказал, что это необязательно и не люблю все эти ритуалы. Мне казалось, будто все знают, чем мы занимались на Запорожской.

— Провожу, — настойчиво сказал он. — Я старомодный гей.

ГЛАВА 3

Матвей предложил погулять в центре и я согласился. Мы встретились около третьего корпуса универа и пошли на маршрутку. Самара, как и всегда весной, была похожа на общепитовский тающий холодец — мало мяса и много соплей. Но мне это нравилось, потому что в душе я военный корреспондент и правдивость — критерий качества репортажа.

Матвей пришел с опозданием и ссадиной на брови.

— Захожу я вчера в магазин, после того, как погуляли. Ну типа купить лапшу, сока. Я не шикую, я вообще скромный. Захожу туда и смотрю — на кассе мужик хочет оплатить. И он типа тянется в карман за кошельком и такое ощущение, ну, что он хочет сделать что-то опасное. Он достает пистолет, просто направляет в кассира, типа… и такой: давай деньги сюда! Я говорю: стой! Он направляет на меня пистолет, стреляет, просто пуля летит вот так вот, — Матвей показал, как пуля разрезает кожу, — я уклоняюсь, она чирит чуть-чуть, я перехватываю, кидаю в него, пуля попадает ему в руку, пистолет падает, он кричит! Приезжает полиция, вяжет его и говорит: если б не вы, полгорода погибло бы.

Матвей закончил и с довольным лицом посмотрел на меня.

— Ладно, я просто пизданулся об косяк.

— Я почти поверил.

— Но я еще спасу этот город.

И мы двинулись в путь. Матвей устроил мне экскурсию по иностранной Самаре. Он показывал мне здания посольств разных стран, которые существовали в городе во время Второй мировой, и мы фантазировали, куда бы мы уехали, будь у нас деньги. Фаворитом обоих оказались Штаты. Ему нравились дома и он знал все про архитектуру и всякие тайны.

— Я нигде не был, — говорит Мэт. — Поэтому я хожу и мечтаю. Я был только в Анапе один раз и в Одессе в детстве, когда ездил к родне. Но я не помню почти. Помню только, что классно. А в Анапе мы никуда не ходили. Отец сидел в баре и говорил, что лучше бы остался на даче.

— Я был заграницей, но это было давно, — ответил я.

— Много где?

— Европа. Еще год учил английский в Испании. Но не думай, что я его выучил.

Я спросил Матвея, откуда он столько знает о домах и иностранных миссиях. Он ответил, что однажды гулял с умным мужиком из галереи «Виктория», а потом читал Варламова.

— Я зануда. Нудный программист анальник.

— Ты знаешь Вероничку Степанову?

— Конечно, — ответил он. — Она же королева анальников. Ну и вообще по психологии интересно. Самоанализ.

— Мать говорит, что они шарлатаны.

— Моя тоже. Как и все врачи. Поэтому ходит к гадалкам. Бесит.

— Эта страна выросла на экстрасенсах, че ты хочешь.

Мне была безразлична архитектура. В городе меня интересовали только такие места, где можно весело провести время. Но мне нравилось, как увлеченно он рассказывает и пересочиняет этот самарский холодец из соплей. Мне приглянулось здание посольства Норвегии — готический особняк из темно-красного кирпича. Я сказал, что если в России олигархов начнут раскулачивать, я захвачу этот дом и сделаю сквот.

Я попросил Матвея нарисовать маршрут, которым мы шли. Мне хотелось показать, что его старания для меня ценны.

— Чтобы ты потом водил мужиков? Это моя фишка, — сказал он.

— А ты думаешь, я буду водить мужиков?

— Надеюсь, что нет.

Мы дошли до площади Куйбышева и кругосветка закончилась.

— Не хочешь в толчок? — спросил он.

— Го, — сказал я.