Спроси обо мне море (СИ)

— Да, могу, — отвечает Петя. Мое состояние передается ему. Он тоже начинает тревожиться. — Ты думаешь…

— Я не исключаю такую возможность, — мгновенно обессилив, говорю я. — Перезвони мне сразу, как поговоришь.

Нажимаю отбой и сразу начинаю одеваться. Слышу, как Даша предлагает Алехандре выпить чаю. Восторгается ее сарафаном и хвалит маникюр. Лиса, да и только. Голос, как у соловья звенит. Но я догадываюсь, что за всеми этими комплиментами стоит сильная зависть. Перезванивает Петя.

— На работе его нет, — говорит он. — Серхио сказал, что они встречались вчера вечером недалеко от виллы. Позвонил ему на мобильный, но он не отвечает. Сейчас свяжусь с Альберто.

— Пожалуйста, держи меня в курсе, — дрожащим голосом прошу я. Руки холодеют, дышать становится тяжело. Только с ним все было в порядке! Только бы был жив! От неизвестности и бессилия по щекам катятся слезы. И я не знаю, как мне дальше жить, если я потеряю его.

Сжимая в руках мобильник спускаюсь к Алехандре. Как-то невежливо все-таки бросать ее одну. Хотя меньше всего на свете мне сейчас хочется общаться с ней. Неужели у нее никаких других дел нет, кроме как, сидеть здесь? Подавляю тяжелый вздох. Из кухни с подносом на котором дымится чайник и стоят три миленькие фарфоровые чашечки, выходит Даша. Она мило улыбается, сама доброта и любезность. И от этого во мне просыпается злость. Видимо, от напряжения сдают нервы.

— Тома, я забыла, ты с сахаром пьешь или без? — спрашивает она меня, глядя в глаза.

— Без, — холодно отвечаю я. Сажусь на диван и кладу руки на колени. Пальцы предательски дрожат.

— Что-то случились? — заметив это, участливо спрашивает Алехандра. Только ее заботы мне сейчас не хватало! Ответить я ей не успеваю, потому что кто-то пожаловал к нам с визитом. Даша бежит узнавать кто, я следом за ней. Ворота открываются и на дорожке, ведущей к дому появляется Альберто. Сердце у меня падает. Прижимаю одну руку к груди, а второй упираюсь в стену.

Альберто входит в гостиную, сухо здоровается с Дашей и Алехандрой. Выцепив взглядом меня, делает знак рукой подойти. На ватных ногах двигаюсь к нему.

— Девушки, боюсь, что у меня для вас плохие новости, — переводя взгляд с меня на Алехандру и обратно, глухо произносит полицейский. Даша тихо ойкает и прижимает руки к животу. — На Артема совершено нападение. Кто-то ранил его ножом в грудь и сбросил в овраг. Ему повезло, что на него наткнулась влюбленная парочка, чья собака сорвалась с поводка и убежала. Сейчас он в больнице. Состояние критическое.

Это последнее, что я слышу. Тело перестает подчиняться мне, и я без чувств падаю на пол.

Глава 20 Артем

Говорят, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Со мной ничего подобного не случилось. Но прежде, чем я вырубился меня охватило чувство дикого сожаления, что я больше никогда не увижу Тамару. И что не успел сказать отцу, что благодарен ему за все, что он для меня сделал. Я очень люблю его, но никогда не говорил ему об этом. Теперь эти несказанные слова комком застряли у меня в горле. А потом сон. Глубокий, крепкий. Мне снится море. Белоснежная яхта рассекает волны. Тамара в белом платье стоит палубе. Ветер треплет ей волосы, и она смеется. Подхожу к ней и обнимаю ее. Она пахнет солнцем и ветром. Зарываюсь лицом в ее темные локоны, жадно вдыхаю ее запах. Яхта, качается подобно колыбели. Неспешно, умиротворяюще. У меня нет сомнений в том, что это и есть рай.

— Думаешь, у нас есть будущее? — оборачиваясь ко мне неожиданно спрашивает она.

— Да, — уверенно отвечаю я и сам этому удивляюсь. — И я готов сделать невозможное, чтобы оно было счастливым.

— Будь со мной рядом, пожалуйста. Не оставляй меня, — заглядывая мне в глаза, шепчет Тома. И ее голос дрожит, будто она плачет, хотя слез я не вижу. — Я умру без тебя, понимаешь?

— Не оставлю, — беря ее руку и поднося к губам, обещаю я.

И меня накрывает боль. Она звучит в каждой клетке моего тела и даже кажется, за его пределами. Все вокруг наполнено ей. Не могу сделать вдох, не могу шевельнуться. Тело не хочет подчиняться мне. Все, чего я могу сейчас желать, чтобы это прекратилось. Неважно как, только бы отпустило из этих тисков физического ада и безысходности. Я даже пытаюсь молиться, но то ли не могу связать двух слов, то ли Бог слишком занят, чтобы услышать. Кто-то суетится вокруг меня, слышу лязганье железа, тревожные голоса. Меня постепенно отпускает, и я снова проваливаюсь в темноту. На этот раз без сновидений.