Спросите Фанни

Тем временем им приходилось постоянно иметь дело с журналистами. За семейными ужинами Лиллиан поражалась, чего только не способны раскопать борзописцы. Репортеры обнаружили, что в колледже Мюррей входил в организацию «Студенты за демократическое общество». Что как-то летом в Бостоне Лиллиан встречалась с членом «Черных пантер».[18] «У нас было всего одно свидание», — протестовала она, но внимание газетчиков все равно переключилось на ее обеспеченное детство и спекуляции по поводу того, что ее связь со студентами-радикалами в колледже являлась формой бунта против привилегированного происхождения.

Мюррей резко сложил газету.

— Это не репортаж, а чистые домыслы! — возмутился он. — Кому какое дело, с кем ты проводила время в колледже?

— Не надо было мне давать интервью, — сказала Лиллиан.

— Что за черные пантеры? — спросила Лиззи. Накануне она побрила Барби электрической бритвой Мюррея и теперь пыталась исправить ошибку, приклеивая волосы назад скотчем. — Они водятся в Нью-Гэмпшире?

— Ты встречалась с «черной пантерой»? — удивилась Рут. Шел 1984 год, и на уроках истории в школе они изучали события шестидесятых.

— Однажды, — ответила Лиллиан. — Ничего серьезного.

— И она была совсем черной? — интересовалась Лиззи.

— Нет, серо-буро-малиновой, — съязвила Рут.

— Рут! — одернула ее Лиллиан. — Чернее не бывает.

— Наверняка дедушке это не понравилось, — заявил Дэниел, которого всегда будоражили маленькие семейные разногласия.

— Да, не понравилось, — кивнула Лиллиан. Она умолчала о том, что парень отказался пожать руку ее отцу. Ей до сих пор было неловко.

Лиззи вдруг шарахнула головой Барби по столу.

— Не получается! — крикнула она.

— Дай я попробую, — предложила Лиллиан, беря куклу. — Дорогая, нужно думать, прежде чем что-то делаешь.

— Зачем я только на свет родилась! — заныла Лиззи, пряча голову в коленях Лиллиан.

Джордж вышел из кладовки с пустой банкой из-под арахисового масла.

— Закончилось, — сообщил он.

— Потому что ты ешь его как мороженое, — заметила Рут.

— Я растущий организм, — заявил Джордж.

— Ты неандерталец, вот ты кто, — возразила Рут.

— Что у тебя на подбородке, Рут? — вмешался Дэниел, чтобы поддержать младшего брата. — Очередной прыщик?

Рут нервно коснулась подбородка.

— Не трогай, — предупредила Лиллиан. — Только хуже сделаешь.

— Я прямо вижу, как он растет, — дразнил сестру Дэниел. — Фу, уже побелел.

Рут расплакалась и выбежала из комнаты.

Лиллиан вздохнула.

— Разве обязательно издеваться над сестрой, Дэниел?

— Она назвала Джорджа неандертальцем, — ответил Дэниел. — Смотри. — И он начал жонглировать тремя мандаринами.

Лиззи тоже попробовала, но фрукты тут же попадали на пол.

— Никто мне так и не ответил, — пожаловалась девочка, собирая их.

— Я забыла, о чем ты спрашивала, дорогая, — сказала Лиллиан.

— Что такое черная пантера?

— Радикал, — бросила Рут, вернувшаяся с пятном густого оранжевого тонального крема на подбородке.

— А что такое радикал? — спросила Лиззи.

И Рут принялась рассказывать про различные политические группировки в Соединенных Штатах, про либералов и консерваторов, радикалов левого крыла и правого, организациях «Студенты за демократическое общество» и «Студенческий координационный комитет ненасильственных действий», антивоенное движение, Общество Джона Бёрча,[19] Пэтти Херст[20] и так увлеклась своей ролью оратора, что не заметила, как все вышли из комнаты, кроме Джорджа, который, обнаружив новую банку арахисового масла, сделал себе целую горку тостов и принялся намазывать их один за другим, уничтожая запас, который Лиллиан приготовила на следующую неделю.

* * *

Тем временем выборы приобретали напряженность, поскольку избирателей теперь интересовали не столько сексуальные скандалы, сколько ужасающая всех перспектива выдвинуть в Конгресс демократа. Оппонент Мюррея неустанно дискредитировал его пригодность к государственной службе. В каком-то году Мюррей не заплатил налог за дом (правда). Он действует от лица мафии (курам на смех). Он представляет интересы наркоманов (частично правда: однажды он защищал человека с зависимостью и устроил его в специализированную бостонскую клинику на лечение). Он объединяет фонды своих клиентов (ложь). Каждое обвинение требовало ответа, что отнимало у Мюррея время, которого и так не хватало даже на обсуждение серьезных вопросов.

О Лиллиан журналисты накопали еще больше грязи. «Юнион лидер» до нелепости раздул тот факт, что ее видели выходившей из нового отеля «Копли плаза» в Бостоне с пакетами из дорогих магазинов, намекая на мотовство и несоответствие стилю Мюррея, приближенному к «синим воротничкам». Это было несправедливо: просто мать повезла Лиллиан по магазинам в честь дня рождения — и они, черт возьми, покупали вещи только на распродажах. Другой репортер, вдохновившись этой историей, заметил, что однажды она запросила налоговую скидку в связи с использованием жилья под офис. На вопрос, каким бизнесом она занимается, Лиллиан ответила, что она писательница: «Хотите прийти посмотреть мой кабинет? Полюбоваться на стопку писем с отказами из издательств?»