Спросите Фанни

— Но сейчас представился такой удачный случай, — напирал Гэвин. — Все собрались, а если ты вдруг расчувствуешься и подскочит давление, медработники сразу окажут тебе помощь. Я бы на твоем месте не ждал ни минуты. Хотя бы ради Лиззи. Не стоит заставлять ее и дальше нести бремя вины.

«Бремя вины?» — подумала Лиззи.

— За аварию, — словно ответил на ее мысли Гэвин. — Я случайно проговорился твоему отцу, что ты считаешь себя виновницей.

— Я тебя убью! — прошипел Мюррей Гэвину.

— Это действительно была моя вина, — заявила Лиззи. — Но я бы предпочла, Гэвин, чтобы ты не распространялся о наших разговорах с глазу на глаз.

Мюррей печально покачал головой:

— Ты не виновата в аварии, Лиззи.

Лиззи не хотела спорить с отцом. Она-то знала, что именно послужило причиной несчастного случая, но не собиралась вдаваться в подробности — их лучше оставить для разговора с психотерапевтом, которого она посещала раз в месяц.

— Я должен был уже давно открыть вам некоторые обстоятельства, дети, — с грустью произнес Мюррей.

— Хочешь сказать, что за рулем был Дэниел? — вклинилась Рут. — Это бы все объяснило.

— Нет, — ответил Мюррей. — Дэниел не был за рулем. — Он помолчал и взглянул в окно. — Вела машину ваша мать. И она была пьяна.

— Наконец-то! — произнес Гэвин.

Но дети Блэр ответили на новость молчанием. Рут поморгала, а затем взгляд у нее словно остекленел. Джордж, опиравшийся на подоконник, взъерошил волосы.

На Лиззи тупая сила этих слов подействовала как удар в живот. «Пьяна». Не «выпила чуть больше, чем надо», а «пьяна». Она пыталась вспомнить, не спотыкалась ли мама, не заплетался ли у нее язык, и на память не приходило ничего подобного. Хотя Лиззи было всего шесть лет — слишком мало, чтобы уловить последствия распития коктейлей.

Лиззи чувствовала, что отец смотрит на нее, но не могла собраться с силами и встретить его взгляд. Несмотря на открывшееся обстоятельство, она все равно ощущала себя причастной, поскольку единственная из оставшихся членов семьи находилась в доме Уайтов. Она очень хорошо знала, что ответственность может лечь тяжким грузом даже на плечи шестилетнего ребенка.

— Ну что же вы молчите? — поторопил их Гэвин, переводя взгляд с одного лица на другое в ожидании реакции.

Наконец Джордж прочистил горло:

— Насколько она была пьяна?

— Одна и одна десятая промилле.

— Да, многовато, — кивнул Джордж.

Мюррей продолжил:

— Помните, она заехала к Уайтам, чтобы Дэниел забрал материалы для лабораторной у их дочери? У них в гостях была одна знакомая пара, и вашу мать пригласили зайти.

«Лиллиан, дорогая, невооруженным глазом видно, что тебе просто необходимо выпить „Манхэттен“».

— По словам Чака, ваша мать отказалась от выпивки, но потом передумала. — «О, совсем чуть-чуть, миссис Блэр». — Она пообещала при необходимости позвонить мне, чтобы я отвез их домой. Или позволить Дэниелу сесть за руль. Помните, Дэниел тогда только что получил ученические права?

Лиззи этого не помнила, но заподозрила в поведении матери некий умысел: мама ни за что не позволила бы подростку, только что научившемуся водить, вести машину во время снегопада. К тому же вечером и с младшим ребенком в машине.

Мюррей пожал плечами, словно прочитав мысли дочери:

— Не лучший план. Но, насколько я понимаю, она просто нашла оправдание, чтобы выпить коктейль. А потом, по словам Чака, и второй.

— Здесь что-то не складывается, — сказал Джордж. — Допустим, после двух напитков лучше не садиться за руль. Но я не понимаю, как от двух коктейлей в крови может оказаться одна и одна десятая промилле алкоголя.

— Я тоже, — поддакнула Лиззи.

Рут промолчала.

— Я объясню, — ответил Мюррей. — Они приятно беседовали, Дэниел и Дженнифер были наверху в комнате девочки, снег за окном валил все гуще, и в конце концов ваша мать решила, что пора ехать. Она позвонила домой, как и собиралась, но я не ответил — я еще был на встрече с ветеранами. Не забывайте, что мобильных телефонов в то время не существовало. И тогда пришлось прибегать к запасному плану. Чак позвал детей спуститься в гостиную.

Лиззи как сейчас видела доктора Уайта, стоявшего у лестницы с полированными перилами красного дерева. Портреты предков на стене; площадка, лестничный марш.

— И вот здесь начинается самое интересное, — продолжал Мюррей. — Как оказалось, парочка наверху баловалась марихуаной. И когда они спустились, всем стало ясно, что обкуренный пятнадцатилетний подросток с ученическими правами не в состоянии практиковаться в вождении в темноте и во время метели. Поэтому мать сказала, что поведет сама. По словам Чака, она была совершенно в ясном уме. Может, вы захотите обвинить Чака в том, что он предложил ей выпить? Но в Нью-Гэмпшире в те годы не было законов против вождения в нетрезвом виде. Хотя, поверьте мне, я все равно думал о том, чтобы подать на него в суд.