Спросите у берез…

Сигнал тревоги заставил парней в белых маскировочных халатах повернуть назад. В лагерь они не пошли — опасность могла подстерегать и там. Обогнув кладбище, направились в глухую лесную засеку. Это было место встречи с комсомольцами деревни на случай появления вблизи немцев.

Ждать пришлось недолго. Через полчаса сюда пришли Василий, Мишка и Алексей Трофимов. Они несли какой-то мешок, пилу и топор. Объяснений не требовалось. И так было ясно, что с теплой, уже обжитой баней покончено.

— Вместе с Мишкой двое вернутся в лагерь за вещами. В бане все убрать, чтобы не было никаких следов, — скомандовал Василий.

В тревожном ожидании прошло не меньше часа. А может прошел не час, а целая вечность? Время тянулось томительно долго. Каждая секунда промедления могла оказаться роковой. Когда нагрянут каратели, никто ведь точно не знает. Но все обошлось благополучно, и теперь, когда тревога миновала, ребята идут в лесу по глубокому снегу. А он все валит и валит. Впереди — Василий и Мишка. И как это они ориентируются в густом лесном бору, где нет ни дорог, ни каких-либо примет, а только бесконечные ели да сосны?

А они идут с разбором, не куда глаза глядят. Держат путь к границе Себежского района, подальше от Прошек. Через несколько часов останавливаются.

— Пожалуй, что хватит, — говорит Василий, — здесь можно и прописаться.

— Если только не возражают местные волки, — с оттенком грусти шутит Смирин.

Но грусть его тут же исчезает под неунывающими взглядами товарищей.

Серьезных причин для уныния и правда нет. Они не беспомощные робинзоны. У них есть топор и пила, и они построят себе новые землянки. На первое время есть мешок с продуктами, и они не будут голодать. У них есть замечательные друзья, которые не оставят в беде, — придут, помогут, согреют сердца.

— Да, чуть не забыл, — спохватился Мишка, когда все уже стали прощаться, — вот, держите! — Он вынул из кармана небольшой сверток. — Носки. Три пары. Аниська связала. Она у нас на все умелая. Только все боялась, угадает ли размеры. Сказала: «Не разглядела, какие у призраков ноги…»

— Большое спасибо твоей Аниське. — Бордович взял сверток, развернул его. — Ух, шерстяные! И размер в самый раз. Даже на Левкины ножищи влезут. Передай Аниське, что призраки не забудут ее доброты.

Нет, они совсем не робинзоны. О них думают, им помогают. Их охраняют.

Когда через несколько дней Василий пришел сюда вновь, над землей в нескольких местах выросли небольшие холмики. Они искусно замаскированы снегом и ветками. Не сразу догадаешься, что здесь живут люди. Кругом тихо. Обитатели лесного лагеря спят. Не отдыхает один Лева Гельфанд. Он в дозоре.

— Буди, Лева, ребят, — говорит Василий, — видишь, я привел к вам пополнение. Придется потесниться.

С Василием шестеро пестро одетых молодых парней. Это бывшие солдаты и сержанты Красной Армии. Они попали в окружение и прятались в латвийской деревне Башки. Кто-то донес об этом оккупантам. Чтобы спасти окруженцев от ареста, Александр Гром и Михаил Дубро переправили их к своим белорусским товарищам.

А Василий сразу привел сюда.

Отогнав сон, старожилы лагеря дружно знакомятся с новичками. Они рады пополнению: их стало больше, значит, можно чувствовать себя смелее — силы удвоились!

— Нам бы только на одну ночь, — словно извиняясь за беспокойство, говорит высокий скуластый парень. Это старший сержант Николай Волков. — Завтра мы построим новые землянки.

— Строить?.. Зачем строить, когда к вашим услугам готовая гостиница люкс, — улыбается Смирин и добавляет уже серьезно: — Новые землянки не нужны. Мы построили с запасом.

В справедливости его слов новички вскоре убедились сами.

Правда, особого простора в наспех построенных землянках нет. Но устроились все удовлетворительно, место нашлось всем. Лагерь заметно вырос, становясь чем-то похожим на бивуак — разместившееся во времянках небольшое боевое подразделение.

Гулянка в Суколях

Это был настоящий смотр будущих бойцов. Пели, танцевали, а сами внимательно присматривались к каждому.

Вечером еще дул порывистый ветер. А сегодня даже не шелохнутся листья на тополе, что стоит против Аниськиного дома. Небо чистое, словно подсиненная простыня после стирки. Щедро шлет на озябшую влажную землю свои лучи солнце. То, что не успел сделать ветер, довершают они. Греют, сушат, очищают от снега и луж. По еще недавно раскисшим проселочным и лесным дорогам можно уже свободно проехать. Григорий и Василий выкатили во двор свои велосипеды, готовят их к поездке.

Аниська не спрашивает, куда они собираются. Знает — в Суколи. Там сегодня гулянка по случаю пасхи. Отмечать религиозные праздники немцы разрешают. Это, как сказал Григорий, чтобы отвлечь от советских праздников.