Спросите ваши души

– Друзья мои! – начал я, глядя в их тараканьи лица. – Я прошу прощения за допущенные ошибки, приведшие к истреблению ваших товарищей и коллег. Но сейчас я прошу помочь нам, причем сделать это совершенно добровольно. Я прошу кого-нибудь из вас дать согласие на обмен души с одним человеком. Человек этот неплохой по сути, с широкой душой (тут я подумал, что широкая душа Мачика может и не поместиться в таракане), он очень богат и обладает могучим здоровьем. Жить в нем будет вполне комфортно. У него есть и определенные недостатки, конкурентная борьба в шоу-бизнесе ожесточила его…

Бывшие профессор и писатель внимательно слушали меня, шевеля усами.

– …и он стал бандитом! – горько заключил я. – Ваша задача – помочь ему встать на правильный путь. Тот из вас, кто возьмет его душу, может сделать неплохую карьеру в вашем обществе. («Которое мы перебили!» – некстати подумал я.) Я сказал вам все, ничего не утаивая. Решайте!

Тараканы принялись обмениваться мнениями, ощупывая друг друга усами. Наконец Тимирязев отполз в сторону, а писатель поднял оба уса вверх, как бы сигнализируя, что он готов на подвиги.

Я зарядил писателем спиромет и отправился на рандеву с Мачиком. Точнее, на его расстрел, поскольку дуэлью это было назвать трудно.

Я позвонил секретарше и сказал, что хочу к шефу на прием. Она доложила, и Мачик немедленно меня вызвал. Очевидно, он предполагал, что я принесу ему какие-то условия сдачи Сигмы.

Я вошел в кабинет с фотоаппаратом «Canon», который болтался у меня на животе. Длинная труба телеобъектива со спрятавшимся внутри детским писателем, была наставлена на Мачика.

– Ты… чего? Фотографировать будешь? Зачем? – недоуменно спросил Мачик.

– Мачик, я не хотел бы делать это тайком, я хочу, чтобы ты знал. Наше дело провалилось, мы занимаемся обманом и в этом обмане покусились на самое святое, что есть в человеке – на его душу!

– Э! Э! – закричал Мачик. – Зачем говоришь, как газета?! Чего пришел?

– Я пришел дать тебе душу, – сказал я с некоторым пафосом, как Стенька Разин, который приходил давать волю крестьянам.

Кстати, волю я ему тоже хотел дать.

Мачик потянулся к кнопке вызова охраны. Видимо, он решил, что я сбрендил.

Мы нажали кнопки одновременно. Я – кнопку спуска, он – вызова охраны. Душа писателя пулей устремилась к Мачику, который едва успел раскрыть рот, выбила оттуда нынешнюю Мачикову душу, которая мигом юркнула в спиромет, – и дело было сделано.

Ворвавшаяся охрана уже крутила мне руки и прижимала носом к ковру Мачикова кабинета.

– Стоп! Отпустите его… – раздался голос Мачика.

Меня подняли и освободили мне руки. Первым делом я заглянул в объектив спиромета и увидел там моего агента-таракана, в котором неистовствала заключенная в нем душа Мачика. Он буквально лез на стенки узкой трубы между двумя линзами, выражение его тараканьего лица, или точнее, морды, было самое зверское.

– Что за самодеятельность, друзья? – обратился Мачик к охране. – Я лишь хотел, чтобы нам принесли чаю… И яблочного соку, – добавил он.

Я подумал, что душа писателя давно не наслаждалась яблочным соком.

Охранники, пятясь, покинули кабинет.

– Так на чем мы остановились? – спросил Мачик, поеживаясь.

Новая душа обживала его грузное тело.

– На нашей программе «Спросите ваши души», – сказал я.

– Да-да… – задумчиво сказал Мачик. – Надо ее улучшать, надо. Народ просит… Что, если мы будем исследовать души зайчиков, лисичек, слоников?.. Вообще сделаем передачу детской! Это мысль, Жека!

– Ну-у… можно… – протянул я, не ожидая таких оперативных действий души.

– Зови ко мне Леву, – приказал Мачик. – Будем думать.

– Мачик, ты бы снял пост у нашего дома, – попросил я. – Сигма нервничает.

– Нет вопросов, – сказал Мачик и поднял трубку.

Он дал распоряжение охране, потом повесил трубку и спросил:

– А Симка не захочет работать с птичками? Выясни у нее.

– Она уже работала… немного… – сказал я, вспомнив Мамалюка.

– Вот и чудесно. А то, понимаешь, всякие олигархи-графоманы претензии нам предъявляют. Зайчики будут молчать.

Вот эта фраза – «Зайчики будут молчать» – меня несколько насторожила. Я подумал, что писатель, всю жизнь писавший о зверьках, относится к ним свысока, покровительственно.

Оставив Мачика и Леву Цейтлина думать о новом облике передачи, я поспешил к Сигме. Джипа у нашего дома уже не было. Я взбежал на наш этаж, быстро прошел по коридору и вошел в комнату.

Сигмы я не увидел. Неужели она куда-то ушла? Я взял банку с сидевшим там одиноко Тимирязевым и выпустил таракана с душою Мачика туда. Затем я заглянул за шкаф и увидел там сидящую на тахте Сигму в какой-то безжизненной позе.

Я подошел к ней и заглянул в глаза. Они были полны печали.

– Что случилось, Си? – спросил я.

– Звонила твоя сестра… – сказала она.

Глава 16. Сердолик