Спрут 3

Сын устремил невидящий взгляд в даль морского простора. Он начал страдать от жары. Вдобавок испытывал чувство досады от беседы с отцом, в котором еще не угасли врожденные сила и цепкая хватка, человеком, практичным до жестокости. Перед этим стариком он еще сильнее ощущал собственную неполноценность.

— Знаешь, о чем я мечтаю? Отделаться от всего — и дело с концом, — нарушил молчание сын.

Старик сделал раздраженный жест. В кого только уродился этот бесхарактерный слюнтяй!

— Послушай, что я тебе предложу. Сейчас нужно немножко отдохнуть. Ты устал с дороги, волнуешься за судьбу байка. Я тем временем поищу подходящее решение, и мы с тобой его обсудим.

Назавтра решение было готово. Оно занимало всего пару страниц машинописного текста, которое старик представил сыну на подпись. Это была доверенность — документ, в котором Карло поручал отцу заняться делами банка и всем принадлежащим банку имуществом.

— Ты подпишешь эту бумагу, — невозмутимо объяснил отец, — а я постараюсь все уладить. Вновь лично займусь банком и сделаю все так, как ты хочешь: продам недвижимость, приведу в порядок счета — постараюсь ликвидировать дело с возможно меньшими потерями…

В первую минуту сына охватило чувство недоверия. Он бросил на старика растерянный взгляд.

— Не предавай меня, отец. Неужели и ты будешь с ними заодно?

— Зачем мне это нужно? — Старик весело и, как показалось сыну, искренне расхохотался. — Ты сейчас слишком взволнован, чтобы вести деловые переговоры. Тут нужно хладнокровие. Предоставь все мне.

Сын кивнул и поставил под доверенностью свою подпись.

— Ну вот, — проговорил с удовлетворением отец, — теперь я все улажу. А ты должен хорошенько отдохнуть. Тебе надо немножко расслабиться, считай, что ты в отпуске. Поезжай на Семио. Ты совсем не бываешь на нашем чудесном островке. Раз ты здесь, воспользуйся случаем.

Остров

Чудом избежав смерти после нападения на виллу Берта, Каттани прямиком направился на Центральный вокзал и вскочил в первый отправляющийся поезд. Он решил вновь укрыться в монастыре.

Аббат никогда не видел его в таком ужасном душевном состоянии. Коррадо был растерян, зол на весь мир, но больше на самого себя.

— Какой же я был непроходимый идиот! — твердил он, растравляя себе душу, — это я привел убийц к ним в дом!

Несмотря на старания аббата утешить его, эта мысль не покидала Каттани. Потеря еще одного друга ввергла комиссара в горе и тоску, лишила всякой энергии. Длинная чреда трупов, усеявших его жизненный путь, — слишком дорогая цена за упорство, с которым он боролся против преступности. Да, цена непомерно высока, ибо результатов никаких. Противник менял лицо, обновлял свои ряды и казался по-прежнему непобедимым.

Что он мог сделать в одиночку? Был излишне самонадеян, вот в чем его грех, теперь за это расплачивался жестокими муками совести.

Несколько дней Каттани провел в размышлениях о прошлом, спрашивая себя, есть ли у него будущее. В его раздумья часто вторгались мысли о Джулии. Он даже не успел с ней попрощаться, сообщить о своем отъезде. Кто знает, как она это восприняла, и что сейчас о нем думает. Он вспоминал ее сияющее личико, когда закрывал глаза, даже ощущал аромат гладивших его по лицу рук.

Может, еще есть в его жизни место если не для счастья, то хотя бы для спокойного, ничем не омраченного существования, к которому должен стремиться каждый здравомыслящий человек. Да, вместе с Джулией, наверное, было бы возможно начать новую жизнь.

Каттани опять покинул тихую монастырскую обитель и вернулся к людям, живущим в мирском шуме и суете. С первого же попавшегося на глаза телефонного автомата Коррадо позвонил Джулии.

Она была вне себя от возмущения. Как он мог бросить ее без объяснений, даже не попрощавшись? Разве она заслужила, чтобы с нею так поступали? Она приготовилась многое высказать, как только представится случай. Но теперь, услышав в трубке его голос, так обрадовалась, что раздражение сразу выдохлось.

Когда раздался телефонный звонок, она сидела перед экраном телевизора. Протянула руку и взяла трубку. И едва услышала голос Коррадо, вскочила на ноги, будто ее ударило током.

— Где ты находишься?

Вместо ответа он категорическим и несколько таинственным тоном приказал:

— Немедленно приезжай. Жду тебя на автостраде, на станции обслуживания у выезда на шоссе, ведущее к Болонье.

— Да что случилось? Ты здоров?

— Приезжай немедленно, — повторил он и повесил трубку.

Джулия взглянула на часы: одиннадцать вечера. Она быстро накинула жакет, схватила сумочку и сбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

У съезда с автострады, немного не доезжая до кассы, где платят за выезд на шоссе, она увидела станцию автообслуживания и медленно свернула. На площадке почти не было машин. Бензоколонки, окутанные легким туманом, напоминали призрачные человеческие фигуры. Она проехала еще немного вперед, напряженно глядя перед собой, и остановилась. Несколько замерзших автомобилистов укрылись в баре. Заправщики колонок попрятались в застекленные кабины.