Спрут 4

Так оно и оказалось. В колонках цифр, записанных счетной машиной, им удалось отыскать номер того единственного чека, которого не хватало в чековой книжке. Он был вырван из книжки пару месяцев назад и выписан на сумму в три миллиона лир, предназначавшуюся «Оверсиз скул» — закрытому учебному заведению в одном из западногерманских городков.

— Поглядите-ка сюда, — с загоревшимся взглядом сказал Каттани, — тут длинный список платежей, и каждый в три миллиона. По одному миллиону в месяц. — Он хватил кулаком по столу. — Мы нашли школу, в которой учится девочка!

В этот момент позвонили в дверь. В комнате воцарилась тишина, потом с лестницы донесся голос Сильвии — она просила открыть ей дверь.

Сильвия искала Коррадо по всему городу, пока монах-расстрига Бернардо не надоумил ее. «Тот, кого вы ищете, — сказал Бернардо, — если должен скрываться, то может прятаться лишь в одном надежном месте — дома у Треви».

— Нельзя так вот вдруг исчезать, — выговаривала комиссару Сильвия. — Мог хотя бы позвонить, чтобы я не волновалась.

Но сердилась она недолго. На лице появилось более миролюбивое выражение, которое затем сменилось нескрываемым беспокойством.

— Ох, Коррадо, что это за история? Что это все означает? Ушел в подполье, как какой-то преступник. Ты знаешь, что выдан ордер на твой арест? Возле убитого человека нашли твой пистолет.

— А откуда это тебе известно? — спросил удивленный Каттани. — В газетах пока еще ничего не было.

— Мне рассказал мой начальник, Фалиши. Возможно, надеется, что ты решишь сам к нему явиться.

— Даже и не подумаю. Сначала мне надо кое-что выяснить, а там будет видно. — Он с задумчивым видом подошел к окну. — Мне нужно время, Сильвия, еще совсем немножко времени, и сложится полная картина со всеми деталями.

— Но твой пистолет, Коррадо, как он там оказался?

Комиссар не ответил. И так как он продолжал молчать, Сильвия все не могла решиться задать мучивший ее вопрос. Наконец набралась смелости:

— Но ведь убил этого человека не ты, правда?

— Нет, — проговорил он. — Это сделал не я. Только, пожалуйста, не спрашивай меня, кто. Ты скоро узнаешь, как было дело.

Коррадо произнес это таким тоном, что Сильвия поняла: он хочет, чтобы она ушла.

— Ты не можешь меня вот так выставить, — сказала она. — Еще каких-нибудь несколько дней назад ты строил планы, как мы с тобой будем жить вместе, а теперь напускаешь на себя таинственность и пытаешься поскорей от меня избавиться…

Коррадо продолжал с отсутствующим видом глядеть в окно.

— Ситуация очень сложная, — коротко ответил он.

Сильвия положила руку ему на плечо и ласково прошептала на ухо:

— Я знаю, у тебя уйма неприятностей. Я стремлюсь тебе помочь, а только создаю новые заботы. — Она нежно погладила его по затылку. — Но постарайся меня понять: мне ведь тоже хочется обрести какую-то уверенность в своем будущем. Вот я и спрашиваю: хочешь ли ты, когда прояснится вся эта история, переехать ко мне?

Комиссар Каттани пожал плечами. Казалось, он смущен.

— Разве можно, — ответил он, — решать такой важный вопрос вот так, на ходу.

Коррадо отвернулся, чтобы взять кофе, который ему принес Куадри. Хотя бы минутная передышка. Он воспользовался ею, чтобы придумать фразу, которая удовлетворила бы Сильвию и вместе с тем не налагала слишком конкретных обязательств.

— Если у нас с тобой вообще будет будущее, — проговорил он, — то да, конечно, мне бы хотелось…

Сильвия неуверенно протянула руку и ласково провела ею по его лицу.

— Разумеется, — прошептала она, — разумеется, если у нас с тобой будет будущее.

Каттани кивнул и, наморщив лоб, пошел взглянуть на снимки, которые Куадри повесил сушиться. Это были сделанные им фотографии сенатора Салимбени и всех тех, с кем он встречался.

— Послушай-ка, — спросил комиссар у Сильвии, — а это случаем не твой муж?

Без всяких сомнений, это был он. Мужчина, шедший рядом с Салимбени, был действительно Эрнесто.

— Что у него за дела с этим сенатором? — обеспокоенно задала сама себе вопрос Сильвия.

Она внезапно нахмурилась, сердце ей сжало какое-то страшное предчувствие.

— Я должна к нему пойти, — сказала Сильвия, бросаясь к двери.

Каттани схватил ее за руку.

— Обожди, я не пущу тебя одну.

В ту минуту, когда они выходили, Эрнесто сидел у себя дома, уткнувшись лицом в письменный стол, руки его безжизненно свисали. В затылке чернела большая дыра. В него стреляли в упор.

В стоящую перед ним пишущую машинку был вставлен бланк парламентской комиссии. Эрнесто успел напечатать только заголовок, из которого явствовало содержание документа.

«Заявление о проведении расследования в отношении сенатора Салимбени».

Мужчина в шляпе выдернул бумагу из машинки, собрал все документы, которые Бини передал Эрнесто, и выскользнул из квартиры, аккуратно закрыв за собой дверь…