Спрут

— Я ему не доверяю, — сказал Терразини, обладавший чутьем в такого рода вопросах. — Прикидывается молодящимся фатом, а у самого хитрые глазки так и бегают. Весьма неприятный субъект! Сорби, заметно нервничая, сказал:

— Давайте хорошенько все обдумаем. Если продолжить переговоры с Лаудео, то сможем найти решение.

— Нет, нет, — Терразини помахал указательным пальцем перед банкиром, отвергая его предложение. — В связи с самоубийством Каннито могут устроить расследование, начнут ворошить старые дела. Боюсь, надвигается буря. Лучше спокойно отсидеться и не высовываться.

— Нет! — вскричал Сорби словно от физической боли. — Я не согласен с таким решением, это неправильно!

— Терразини прав, — изрек американец. — Когда я услыхал, что этот Каннито сыграл в ящик, я вздохнул с глубоким облегчением. Я был счастлив, хэппи! — И продолжал с гримасой отвращения: — Но мы ведь в Италии, и Терразини хорошо объяснил, какие у нас могут возникнуть осложнения... Нет, лучше переждать.

— Но, господа, — прошептал Сорби, — ведь мы рискуем потерять миллионы долларов! — Он на глазах побледнел.

— О чем вы беспокоитесь? — сказал Терразини.— Ведь из Америки в ваш банк уже поступили тридцать миллионов долларов.

— Йес, йес! — с живостью подтвердил Карризи. — Но теперь эти деньги должны возвратиться в Америку. Никакой сделки, никаких денег. Я уже предупредил своих друзей ничего больше сюда не переводить.

Сорби чуть не упал в обморок от этого известия.

— По правде говоря, — еле выговорил он, — я не могу понять вашего решения.

Когда все ушли, банкир позвал златокудрую Эллис и сказал:

— У нас серьезные неприятности.

— Ох, папочка, — поспешила она его успокоить, — я уверена, что мы выкарабкаемся. Ведь ты такой опытный и ловкий.

— Спасибо за доверие. — Его лысая голова сверкала в свете люстры. — Но необходимо срочно действовать, приготовиться к самому худшему.

— Я готова. Что надо сделать?

— Вынь все из всех сейфов, — приказал банкир. Уставясь на стену прямо перед собой, он обдумывал детали бегства.

* * *

Атмосфера готовящегося отступления царила не только на вилле Сорби.

— Я серьезно подумываю, не следует ли мне на некоторое время уйти в тень, — поделился с банкиром профессор Лаудео.

Он принял приглашение Сорби с ним отужинать. Они наслаждались лангустами в шикарном ресторане, где две девушки играли на скрипке.

— Все хотят уйти в кусты, — мрачно заметил банкир. — А нам в создавшейся чрезвычайной ситуации следовало бы, наоборот, сплотиться.

— Боюсь, что Каннито оставил где-то опасные документы, — поделился с ним Лаудео. — И если они всплывут, всем нам придется несладко.

— А хотите знать, кто во всем виноват? — Сорби отложил нож и вилку и впился в лицо собеседника горящими глазами. — Карризи и Терразини. Я всегда был против их методов. — Его огромная голова как маятник качалась из стороны в сторону, словно он хотел выразить свое глубокое неодобрение. — Эх, царил бы между нами мир, ведь я стремился достичь соглашения. Они же думали добиться успеха, очертя голову кинувшись в атаку против Каннито. И вот вам результат. Они заставили его пустить себе пулю в лоб. Безумие! — Последние слова Сорби произнес шепотом.

— Именно так, — отозвался Лаудео. — Безумие, которое может нас всех погубить.

Сорби поднес к губам бокал с белым вином. Взглянув на Лаудео сквозь золотистую жидкость, он воскликнул:

— Я уже погиб! — На несколько секунд он застыл с бокалом в руке. Потом, так и не пригубив вина, поставил его на стол. — Да, погиб! Американцы прекратили платежи и требуют обратно перечисленные ранее суммы. Вы понимаете? А я уже использовал эти капиталы, чтобы заткнуть некоторые дыры.

— И большой у вас дефицит? — поинтересовался Лаудео.

— Весьма значительный. Совершенно необходим приток новых капиталов. Вы, наверно, знаете, что как раз сейчас я осуществляю одну финансовую операцию. Но никак не могу получить одобрения со стороны специальной комиссии...

— Понимаю... — вздохнул Лаудео. Минутку поразмышлял. — В этой комиссии есть кое-кто из моей Ассоциации. Может быть, удастся что-нибудь для вас сделать.

— Хорошо бы! — даже от этой слабой надежды бескровное лицо банкира чуть оживилось и порозовело. — Вы ведь знаете, что я не таков, как этот жадина американец. Я человек щедрый и ценю дружеские услуги.

— О, конечно! Тем более в нынешней ситуации ваша щедрость могла бы мне весьма пригодиться. Ведь если

разразится гроза, мне, возможно, придется срочно уехать за границу.

— Но, извините, ведь вы мне говорили, — нагнувшись к уху Лаудео, спросил банкир, — что владеете неким сокровищем? Чем-то чрезвычайно ценным?

— Ах, да, да, — Лаудео чуть обнажил в хитрой улыбке зубы. — Но с этим я не могу расстаться. Это своего рода страховой полис на самый крайний случай.

— Но что же это все-таки такое?

— Ах, не спрашивайте меня! — рассмеялся Лаудео.

* * *