Спустя тысячелетие. Лунная дорога

— Там великие чувства. Вот смотри. Это маленькая книжка древних стихов.

— Кто же ее написал? — спросил Анд, бережно беря книжку.

— Она! Весна Закатова! Весна Первая! Вернее, ее дочь, не она!

— Почему дочь?

— Бурундцы все такие тупые?- Эльма капризно пожала плечами.- Дочь написала книгу о своей матери, поэтессе того времени.

— Какого времени?

— Тысячу лет назад.

— Как ты сказала? Весна Закатова? Но почему Весна Первая?

— Потому что все дочери в поколениях ее рода стали называться Веснами, а племя, порожденное ими, — ВЕШНИМ.

— Она походила на тебя?

— Нисколько! Я и двух строк не срифмую, а о силе чувств и говорить нечего! И была она маленькая, хрупкая, с острыми плечиками и огромными глазами. У нее была грустная судьба. Ее дочь, тоже Весна, поведала об этом.

— О чем слагала стихи эта поэтесса?

— Открой первую страницу. Там вводный сонет. «Горький сонет», словно написанный в наше время для нас с тобой. Только слов в нашем обыденном языке не хватило бы.

Анд послушно раскрыл маленький томик и благоговейно прочитал вслух первый сонет. Поэтесса предпочитала эту архаическую, скупую и емкую форму стиха.

ГОРЬКИЙ СОНЕТ

Где ты, Земля моя родная,
Леса, поля, долины, реки?
Ужель в пустыне злой одна я
В отчаянье сжимаю веки?

Где шелест трав, цветов дыханье,

Полеты птиц, след влажный зверя?
Где в брызгах радужных купанье?
Погибло все! Бед не измерить!

Кто виноват в судьбе несчастной?

Злодей ли, прихвостни, толпа ли,
Что ради выгоды сейчастной
Людей и землю растоптали?

Но прогремят раскаты громко

Суда разгневанных потомков!

Анд поник головой, прижав книжку к груди, и сказал:

— Как она могла думать об этом еще тогда,когда беда в мире не случилась? — Потом поднял глаза на Эльму:- Почему не нашлось людей, в ком пробудила бы она заботу о нас, их дальних потомках, чей суд она предвещала?

Эльма покачала головой:

— Можешь ли ты, юный бурундец, предотвратить набег своего племени на вешних?

— Не остановить ладонью течения реки. Могу только сознавать преступность такого замысла!

— Вот и она понимала, куда идет человечество, но могла только горестно слагать свои сонеты. К тому же была более слабой, одинокой, чем мы… И еще… несчастной.

— Несчастной? Почему?

— Найди в книжке сонет «Рыцарь сердца».

— Рыцарь ее сердца?

— Может быть и так, — уклончиво ответила Эльма и устроилась в любимой позе на подоконнике.

Анд, перелистывая страницы, поглядывал на нее, пока не нашел нужное стихотворение.

РЫЦАРЬ СЕРДЦА

Он был смешон в глазах невеж,
Защитник слабых и бесправных,
Посмешище тупых невежд,
Чванливых, важных и бесславных.

Себя всего он отдавал

Служению святой идее.
Он презирал и гор обвал,
С Драконом встречу или с Змеем.

Сражаться насмерть был готов,

Ветряк приняв за великана!
В пучине времени за то
На Дно Забвения не канул!

Но где теперь найти кого-то,

Похожего на Дон-Кихота?!

— Дон-Кихот? — удивился Анд, закрывая томик. — Но ведь это было много раньше. Его автор-насмешник выдумал.

— Автор высмеивал тех, кто не понимал истинного величия души Дон-Кихота, рыцаря Любви и Добра, его самоотверженного служения Справедливости. И Весна Закатова искала человека с такой душой. Вслушайся в горечь последнего возгласа в ее сонете, пойми, что там недосказано.

— Ты так думаешь?

— Не думаю, а знаю.

— Откуда?

— Из этой книжки. Дочь Закатовой пишет, что ее мать все-таки нашла своего Дон-Кихота!

— На радость обоим?- оживился Анд.

— На общее горе…

— Отчего же? Люди,готовые на подвиг, не жалея жизни, встречались, конечно, и в те далекие времена, — задумчиво заметил Анд.

— Знаю. Были люди, готовые отдать жизнь за других. Но «Дон-Кихот», имени которого почему-то не называет дочь Закатовой, был иным. Он был готов не только отдать жизнь, но и отказаться от счастья, от их с Закатовой счастья! Расстаться с родным миром,со всеми своими современниками,уйти в безвременье.

— Как это — уйти в безвременье? — насторожился Анд.

— Туда, где нет времени. Ты читал о космосе, о звездных полетах?

— Мне попадалось мало книг об этом. Но я всегда думал о неразгаданном мире звезд, любуясь ночным небом.

— И ты никогда не думал о тех,кто,может быть, летит там, вдали от Земли, — с укором сказала Эльма.

— Не знал о них. Должно быть, люди, терпя общепланетные бедствия, перестали рваться к звездам.