Спустя вечность

«19.7.46.

Не знаю, как долго я еще смогу пробыть здесь, на последнем заседании коммуны говорили и обо мне. Они недовольны, что я живу здесь, имею крышу над головой, пищу и „Дагбладет“. Намекали, что это слишком хорошо для меня. И это действительно хорошо. Я тут копошусь, пишу, немного читаю и не умираю. На этом последнем заседании коммуны уволили управляющую нашего дома для стариков. Она проработала здесь двадцать три года!

Если ты будешь в городе, может быть, купишь мне в киоске „Нарвесен“ июньский и июльский номера „Де бесте“. У меня уже есть шесть частей книги Гиерлёффа, но ведь это еще не конец. Библия, конечно, замечательная, весомая книга, она перевешивает все остальное…»

«22.9.46.

Не знаешь ли ты какого-нибудь стенографиста? Мне хотелось бы застенографировать несколько слов в конце моего „Дела“, ведь газеты, конечно, всего содержания не передадут, во всяком случае, сильно извратят его. Гиерлёфф пытался найти стенографиста, но у него ничего не получилось. Он советует мне записатьмою речь, но это не одно и то же. И дело даже не в этом — всей речи все равно не поместят, там будет сидеть какой-нибудь молодой человек или барышня, и они выхватят отдельные слова, и это пойдет на весь мир, останется в будущем. Думаю, что вся речь займет не большее четверти часа, кое-что я помню, но кое-что могу и забыть, кто знает.

Ты видел когда-нибудь такие бледные чернила? Вода, а не чернила. Я пытался достать хорошие, но безуспешно. У меня сильно испортилось зрение в том заведении, я теперь не вижу чернил…»

«9.12.46.

Спасибо за твое письмо. И за „Де бесте“. (У меня были большие неприятности с прошлыми номерами. Октябрьский номер украли на почте. И пришлось просить, чтобы следующие два номера мне прислали заказной бандеролью.)

Ну вот, ты уже опять на свободе! Как долго все это длится! Спокойным я себя никак не чувствую, полиция нас всех проучила, ты сам видишь, как они из кожи вон лезут, чтобы освободить меня, — хотя это будет только решение полиции, но не суда.

Ладно, про себя я молчу, но бедный Арилд потеряет несколько лет жизни, это его сломает…»