Спутанная щупальцами (ЛП)

Щупальце обвивает мою руку. Я провожу рукой вдоль щупальца. Оно прохладное и влажное, совсем, как если бы я набралась смелости и потрогала кальмара. Когда щупальце скользит вокруг моей груди и разделяется на два усика, чтобы поработать над соском, в моей голове вспыхивает образ гигантского осьминога.

В этот момент он выделяет скользкую жидкость, от которой у меня мурашки по коже. Возможно, это средство контроля сознания, которое заставит меня влюбиться абсолютно во что угодно.

Да, перспектива впасть в зависимость от его прикосновений, ещё не увидев его лица, звучит чертовски подозрительно.

К чёрту. Я не буду заниматься безумным сексом с человеком — осьминогом, который отказывается показать свою истинную форму.

— М-м-м… — его глубокий голос гулко отдаётся в моей плоти. — Я уже чувствую запах твоего возбуждения.

Свободной рукой я поднимаю телефон и направляю его фонарик в сторону монстра.

От увиденного у меня отпадает челюсть.

Великолепный блондин с ярко — голубыми глазами и идеальным телом стоит голый в другом конце комнаты.

И ни одного щупальца в поле зрения.

Что это? Падший ангел? Это объясняет, почему он пришёл из места, похожего на ад.

Сердце колотится так сильно, что вибрируют барабанные перепонки. Это похоже на миф о Купидоне и Психее5, где Бог эротической любви женился на человеческой женщине, но предупредил её, чтобы она никогда не смотрела на его лицо. Охваченная любопытством, она посветила ему в лицо лампой и увидела мужчину потрясающей красоты.

— Лучше бы ты этого не делала, — говорит чудовище, и его красивые черты опускаются.

— Почему бы и нет? — я поднимаюсь на ноги и шагаю вперёд на дрожащих ногах, всё ещё светя фонариком на это видение совершенства.

— Я не преувеличивал, когда говорил, что наши личности меняются под воздействием яркого света.

Мой желудок опускается.

— Что? — я пячусь назад. — Ты ничего об этом не говорил.

Красивое лицо становится холодным, а его губы кривятся в ухмылке, столь же резкой, сколь и злой.

— Свет разрушает наше сострадание. Теперь у меня нет никаких сомнений в том, что я получу от своей пары то, что хочу.

Глава 7

Я отступаю от монстра, но он уже не монстр, а самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела. Высокий, мускулистый, светловолосый, с лицом ангела, но улыбкой дьявола.

Я провожу взглядом по его телу, отмечая широкие плечи, выдающиеся грудные мышцы и такой упругий пресс, что у меня перехватывает дыхание. Рядом с этими мышцами живота покоится длинная, толстая эрекция с розовым кончиком.

Между бёдрами разливается жар. Я сжимаю их вместе и сглатываю стон. Что-то не так в этой ситуации, и я имею в виду не только голого мужчину, надвигающегося на меня с садистским ликованием.

— Что именно ты имел в виду, говоря о том, что свет разрушает твоё сострадание? — спрашиваю я.

— Я собираюсь нагнуть тебя и трахать, пока ты не начнёшь сочиться жидкостью, — рычит он.

— Но я думала, ты хочешь не спешить, — пищу я.

— Это было до того, как всё доброе во мне сгорело на свету.

Мой желудок опускается на деревянный пол. Что я натворила и как мне всё исправить?

Я кладу телефон на кровать лицом вниз, пытаясь снова сделать комнату тёмной, чтобы он мог превратиться в мягкого и доброго монстра, каким был накануне, но выключатель сам по себе щёлкает, заливая комнату ярким светом.

Кожа монстра светится, а выражение его лица становится ещё более маниакальным.

Мои глаза расширяются.

— Как ты это сделал?

— Щупальца, — говорит он, подмигивая.

Я снова и снова глотаю воздух, пытаясь осознать происходящее.

— Где они?

Он широко раскидывает руки — обычные конечности для мужчины ростом 180 см с прекрасным атлетическим телосложением.

— Но я не вижу никаких щупалец, — я качаю головой. Что я делаю? Стою и жду, пока он набросится, когда мне нужно бежать?

Я поворачиваюсь на пятках и бегу к двери, но толстое щупальце обхватывает меня за талию, как хлыст.

— Ой!

Его мрачная усмешка заставляет каждый волосок на моей шее встать дыбом.

— Я ждал, что ты попытаешься сбежать, — говорит он, его голос достаточно низкий, чтобы заставить мою кожу покрыться мурашками. — Охота не приносит удовольствия, если добыча не сопротивляется.

— Охота? — шепчу я, моё сердце колотится достаточно сильно, чтобы потревожить соседей. — Добыча? Ты собираешься меня съесть?

Он трясет меня из стороны в сторону, словно я какая-то игрушка.

— Шаловливая маленькая пара. Хочешь, чтобы я тебя съел? — судя по тому, как он задаёт этот вопрос, я на сто процентов уверена, что он говорит не о еде.

Моё дыхание учащается, а между бёдер разливается тепло.

— Это зависит от обстоятельств.

— Расскажи мне кое-что, маленькая пара, — говорит он.

— Ч — что?

— Как бы ты хотела, чтобы я трахал тебя всю ночь?

Моё горло сжимается, а взгляд путешествует по его атлетическим формам и останавливается на его бушующей эрекции. Такие сексуальные мужчины, как этот, обычно не проявляют ко мне интереса. Я была бы идиоткой, если бы отказалась.

Он ухмыляется, похоже, наслаждаясь борьбой в моих чертах.

— Ну? — мурлычет он.

— Я бы хотела, — говорю я.

Его брови поднимаются.

— Тогда тебе нужно только попросить.